Тремаль-Найк, который вместе с Сурамой и вдовой успел взобраться на огромную каменную глыбу, издал крик ужаса, уверенный, что они погибли.
И вдруг все увидели, что носорог отчаянно роет землю своими огромными ногами, по которым густо стекает темная кровь.
— Готов! — раздался чей-то воинственный голос.
Это один из малайцев, бросившись на помощь Сандокану и португальцу, сумел подобраться к нему сзади и своим парангом разрубил исполину сухожилия задних ног.
Животное упало, издало страшный крик, но тут же опять поднялось. Однако этой минуты хватило Сандокану, Янесу и малайцу, чтобы спрятаться за каменной стеной.
Их товарищи подняли карабины и открыли бешеный огонь.
Весь израненный, с перерезанными ногами, носорог несколько раз крутанулся вокруг своей оси и, как безумный, испуская оглушительные вопли, бросился в пруд, оставляя за собой полосы крови.
Несколько минут он бился в воде, поднимая вокруг себя красные волны, попытался было вернуться на берег, но силы изменили ему. Он упал. Еще несколько мгновений его тело содрогалось в конвульсиях, потом вся огромная серая масса оцепенела, погружаясь понемногу в топкое дно.
— Ему конец, — сказал Янес. — Ну и громадина, черт побери!
— Эти животные страшнее тигров, — сказал Сандокан, наблюдая, как погружается в воду мертвое тело. — Он разнес эту стенку, словно она картонная. Без этих двух ударов парангом не знаю, как бы мы выпутались.
— Твой малаец сразил его слоновьим ударом? — спросил Тремаль-Найк.
— Да, — ответил Сандокан. — У нас слонов убивают, подрезая им жилы на задних ногах.
— Жаль, что нам не достанется его рог!
— Ты хочешь иметь его? Тело не погружается больше, и голова на поверхности.
— Это самый завидный охотничий трофей.
— Я поручу нашим людям отрезать его. А мы расположимся здесь на пару часов и позавтракаем. Слишком жарко, чтобы продолжать путь.
Заметив близ развалин пагоды несколько тамариндов, которые давали густую тень, они направились туда отдохнуть.
Малайцы уже достали из сумок съестные припасы, состоящие из сухарей, консервов и бананов, которые они набрали на берегу реки, прежде чем покинуть башню-убежище.
Место было живописное, и воздух не такой душный, как в джунглях, хотя солнце струило на пруд целые огненные потоки, вызывая сильнейшее испарение воды. Глубокое молчание царило в окрестных джунглях. Даже птицы не были слышны, они замолчали, казалось, устав от жары.
Покончив с завтраком, Янес, Сандокан и Тремаль-Найк направились к пагоде и принялись с любопытством разглядывать ее колонны и стены, испещренные надписями на санскрите, ее арки и полуразбитые статуи, изображающие слонов и фантастических животных.
— Она что, когда-то принадлежала тугам? — спросил Янес, который разглядел на верху колонны фигуру, более или менее похожую на богиню Кали.
— Нет, — ответил Тремаль-Найк. — Должно быть, она была посвящена Вишну; я вижу на всех колоннах фигуру карлика.
— А он был карликом, этот бог?
— Он стал им в своем пятом воплощении, чтобы усмирить высокомерного великана Бели, который победил и изгнал богов из Сургана, то есть из рая.
— Он важный бог, этот Вишну.
— Самый почитаемый после Брамы.
— А как получилось, что карлик победил великана? — со смехом спросил Сандокан.
— Хитростью. Вишну поставил себе цель освободить мир от всех злодеев и гордецов, которые мучили человечество. Победив многих из них, он задумал укротить также и Бели, который хозяйничал и на земле, и на небе. Вишну предстал перед ним в облике карлика-брамина. Смиренно он попросил великана уделить ему три шага земли, чтобы построить хижину.
Бели, хозяин целого мира, посмеялся над глупостью карлика и ответил, что он мог бы попросить у него и что-нибудь посущественнее. Но Вишну настаивал на своей просьбе, говоря, что ему, такому маленькому, трех шагов земли будет вполне достаточно.
Великан согласился и, чтобы подтвердить этот свой дар, вылил ему на руки священную воду. Вишну сразу вырос до такой необыкновенной величины, что наполнил своим телом всю Вселенную. Одним шагом он отмерил землю, другим — небо, а третьим приступил к великану, чтобы тот отдал ему все, что отмерил.
Великан узнал Вишну и склонился перед ним. За это Вишну сохранил ему жизнь и разрешил ему возвращаться на землю каждый год в ноябре в день полной луны.
— Хорошо было индийским богам в те далекие времена, -сказал Янес. — Они превращались по своему желанию то в великанов, то в карликов.
— И даже в животных, — добавил Тремаль-Найк. — Например, в своем последнем, десятом воплощении, которое произойдет в конце этой эпохи, Вишну явится в облике коня с человеческими руками — с мечом в одной руке и щитом в другой.
— И что он будет делать? — спросил Янес.
— Наши священники говорят, что он спустится на землю, чтобы покарать всех злодеев. Тогда солнце и луна погаснут, мир задрожит, и звезды попадают, а большой змей, который сейчас спит в дальнем море, выпустит столько огня, что сожжет все миры и всех, кто там обитает.
— А сам ты веришь в этого ужасного коня? — шутливым тоном просил Сандокан бенгальца.
Тремаль-Найк улыбнулся вместо ответа и направился к пруду, где малайцы трудились, чтобы извлечь рог. После нескольких ударов паранга им удалось отрезать его. Длиной он оказался в метр и двадцать сантиметров. Острый конец его уже заметно стерся, поскольку много лет служил носорогу не только оружием, но и для того, чтобы выкапывать из земли корни, составлявшие его пищу.
Этот редкий охотничий трофей присоединили к прочей поклаже, и в прежнем порядке отряд двинулся дальше. Вскоре после захода солнца они достигли цели своего путешествия — поместья, принадлежавшего Тремаль-Найку.
Глава 13
ТИГР-ЛЮДОЕД
Кхари было одним из тех поселений, которые еще оставались в джунглях Сундарбана, несмотря на эпидемии холеры и тропической лихорадки, набеги тигров и пантер. Существовало оно благодаря необыкновенному плодородию здешних рисовых плантаций, на которых выращивали особо ценный сорт риса, очень тонкого, белого и ароматного, высоко ценимого знатоками.
Поселение это представляло собой беспорядочное нагромождение хижин с глинобитными стенами, крытых пальмовыми листьями, и два-три простеньких бенгали, загородных домов смешанной англо-индийской архитектуры, владельцы которых, опасаясь лихорадки, почти никогда в них не живут.
Здешнее бенгали Тремаль-Найка совсем не походило на его бенгали в Калькутте. Это была старая одноэтажная постройка с остроконечной крышей и верандой вокруг, построенная капитаном Корихантом, когда он воевал здесь с тугами Суйод-хана.
За оградой бенгали возвышались два огромных слона, которые под присмотром погонщиков поедали свой вечерний рацион. Время от времени они прерывали еду, чтобы издать громкий трубный звук, от которого вздрагивали стены старого дома.
