Стив Абботт засмеялся.
— Хорошая? Отличная работа, просто отличная. Но главная заслуга здесь твоя. Я только распоряжался, подгонял всех. Мне ведь тоже хотелось, чтобы закончили вовремя. Меньше всего на свете в день открытия мне хочется видеть здесь маляров. Так что все будет готово. — Он повернулся к Ланди. — Мы с Синтией возвращаемся в Нью-Йорк, тебя подбросить?
— Нет. Спасибо. Я еще здесь побуду. Когда в город приедешь, не мог бы ты позвонить одному человеку?
— Давай позвоню, кому?
— Помнишь этого парня, который росписью стен занимается?
— Гас Себастьяни?
— Он самый. Художник. Найди его как можно скорее и попроси зарисовать все изображения Эмили.
— Джимми, ты соображаешь, что говоришь? — Стив Абботт внимательно посмотрел собеседнику в глаза. — Ты ведь пожалеешь потом.
— Не пожалею. Так нужно. — Он резко отвернулся. — Иди давай, тебе пора.
Ланди постоял пару минут и пошел к лифту, нажал кнопку вызова.
Перед отъездом ему хотелось еще раз заглянуть в пиано-бар.
Укромный уголок, комната с круглыми окнами и видом на океан. Синего цвета стены были расписаны серебряными нотами — фрагментами популярных песен — на фоне плывущих облаков. Джимми лично подбирал мотивы. Любимые мотивы Эмили.
Она еще предложила назвать здание «У Эмили». Шутила, конечно. Джимми тут же поправил себя, слабо улыбнувшись: наполовину шутила.
А это и так ее собственность. На дверях будет ее имя, на стенах — ее музыка. Она останется здесь, как и хотела, — не в ресторане, где весь день приходится видеть ее портреты на стенах.
Нужно найти в себе силы.
В смятении он приблизился к окну. Вдали, прямо у горизонта, в неспокойной воде сверкала половинка луны.
Эмили.
Изабель.
Обеих больше нет. Отчего-то Изабель вспоминалась ему все чаше и чаще. Умирая, она поручила молоденькой девушке, агенту по недвижимости, передать ему дневник Эмили. Как же ее звали-то? Трейси? Нет. Лейси. Лейси Фаррелл. Джимми был рад дневнику, но где в нем подсказка? Вскоре после того, как дневник попал ему в руки, явилась полиция и попросила его копию, чтобы сверить с оригиналом.
Неохотно Джимми передал им бумаги. В тот же вечер, когда Лейси Фаррелл передала ему дневник, Джимми прочел все от начала до конца. Но ничего не смог понять. Что же Изабель высмотрела в дневнике и хотела, чтобы он тоже заметил? Перед чтением он изрядно выпил. Как же больно было снова видеть ее почерк, читать о том, что они пережили вместе. К тому же она писала, как сильно беспокоится о нем.
«Паппино», — подумал Джимми.
За всю жизнь она только один раз назвала меня «отец» — и то потому, что думала, будто я на нее зол.
Сначала Изабель повсюду мерещились заговоры, затем, по иронии судьбы, она стала случайной жертвой какого-то жулика, который приходил в квартиру под видом клиента и позже к ней вломился.
Ситуация стара как мир, а Изабель была слишком доверчива. Просто оказалась не в том месте и не в то время.
Или нет? Тревожное чувство никак не покидало Джимми Ланди. А может, Изабель была все же права и Эмили погибла не случайно? За три дня до смерти Изабель в газете «Пост» появилась статья о том, что Изабель Уоринг, мать Эмили Ланди, в прошлом королева красоты, «вероятно, права в своих подозрениях, будто смерть молодой певицы была неслучайной».
Журналистку допрашивала полиция, и та рассказала, что у нее действительно состоялась короткая встреча с Изабель Уоринг, которая рассказала множество версий гибели дочери. А в статье журналистка от себя дописала: у Изабель Уоринг имеются доказательства того, что автокатастрофа произошла не случайно.
Существует ли связь между этой статьей и гибелью Изабель? Неужели после выхода статьи кто-то запаниковал? Джимми старательно избегал думать об этом. Если Изабель убили, чтобы она замолчала, значит, кто-то сознательно подстроил аварию Эмили.
На прошлой неделе полиция сняла пломбы с квартиры, и Джимми позвонил агентам, желая снова выставить ее на продажу. Хотелось ясности. Он наймет частного детектива, чтобы тот разобрался: вдруг полиция что-то упустила? Еще нужно обязательно встретиться с Лейси Фаррелл.
Донесся стук молотка. Джимми огляделся. Пора идти. Он тяжело поднялся и вышел в коридор. Закрыл массивные двери из красного дерева, отступил на шаг и окинул взглядом. Художник занимается золотыми буквами, которые повесят на дверь. День-другой — и будут готовы.
«На двери будет написано: „У Эмили“, — для девочки паппино, — подумал Джимми. — Если я смогу найти твоего недруга, то убью его собственными руками. Обещаю тебе, девочка моя».
19
Пришло время звонить домой. Лейси ждала разговора с родными и одновременно боялась его. В этот раз звонить нужно было из номера в мотеле.
— Каждый раз в новом месте, — сказала она Джорджу Свенсону, открывшему дверь на ее стук.
— Именно, — ответил он и добавил: — Все готово. Я сейчас наберу. И помни все, о чем я тебе говорил, Алиса.
Он всегда звал ее Алисой.
* * *
— Каждое слово, все помню. — Словно заклинание, она повторяла список правил: — Мое местонахождение может выдать даже название магазина. Если стану рассказывать о спортивных занятиях, то ни за что не должна произносить названия спортклуба «Города-Близнецы». О погоде не говорить. Работы у меня нет, так что можно поговорить о ней. Можно потянуть тему.
Она прикусила нижнюю губу.
— Прости, Джордж, — извинилась она. — У меня нервы сдают каждый раз перед разговором с домом.
Лейси заметила, как на его грубоватом лице промелькнуло сострадание.
— Я наберу тебе номер и пойду прогуляюсь, — сказал он. — На полчасика.
— Хорошо.
Он кивнул и взял трубку. Лейси почувствовала, как вспотели ладони. Когда Свенсон вышел и закрыл за собой дверь, Лейси сказала:
— Привет, мама, как дела там у вас?
Этот разговор оказался труднее, чем обычно. Кит и Джея дома не было.
— Им пришлось отправиться на банкет, — объяснила мама. — Кит просила передать, что очень любит тебя. У мальчиков все хорошо. Оба в школе хоккеем занимаются. Ты бы видела, Лейси, как они красиво катаются. Мне даже страшно следить за ними.
«Моя школа, — подумала Лейси. — Я им коньки купила, когда они только ходить научились».
— Бонни вот только, — продолжала мама, — все бледненькая. Кит ее на физиотерапию возит три раза в неделю, а я по выходным с ней гуляю. Малышка так скучает по тебе. Очень скучает. Она решила, что ты прячешься потому, что кто-то хочет убить тебя.
