Книга Призрак - Роджер Хоббс

Я инстинктивно попятился, вспомнив, как назвал это топливо мой старый напарник.

Горючка.

Я поспешил убраться подальше от токсичных испарений. Вышел из ангара и задышал полной грудью. Мне ли не знать, на что способна нафта? Боеприпасы и оружие она превращает в раскаленные лужи металла, а человеческие тела – в кучку золы.

Я подумал: не вернуться ли мне, чтобы закончить начатое Риббонсом? Одна искра – и прощай улики. Фейерверк, как в день Четвертого июля. Никаких следов наркотиков и пуль. Да что там говорить, весь ангар взлетит на воздух.

В том-то и проблема.

Уничтожить улику, пока не выжал из нее максимум информации? Автомобиль может многое поведать тому, кто знает, что ищет. Мне, например, он рассказал о душевном и физическом состоянии Риббонса и его дальнейших планах. Но, кроме автомобиля, были еще следы протекторов, тянувшиеся из ангара. Какой машиной они оставлены? Я понимал, что стоит мне чиркнуть спичкой, и сюда примчится полиция. А я пока еще не нашел ответов на свои вопросы.

Почему Риббонс сразу не поджег машину? Он же опрокинул канистру с горючим. Почему он не довел дело до конца? Что помешало ему устроить взрыв? Достаточно было одной спички. Согласен, если ты в перчатках, или в шоке после ранения, или после четверти грамма наркотика у тебя трясутся руки, зажечь ее не так просто, но… Не исключено, что он пытался поджечь автомобиль. Вообще-то надежность спичек сильно преувеличена. В восьми из десяти случаев зажженная спичка, падая на землю, гаснет. А если даже не гаснет сразу, то совсем не обязательно воспламеняется. Как-то раз один парень кинул у меня на глазах зажженную сигарету в ведро с бензином. И что же? Сигарета, как он и предсказывал, потухла. Чтобы вспыхнул огонь, требуется горючее и кислород. Жидкое топливо, особенно в канистрах, не возгорается именно из-за отсутствия кислорода. Я приводил себе эти доводы, но они казались мне неубедительными. Если Риббонсу хватило сил загнать сюда автомобиль и разлить топливо, он бы сделал последний рывок и спалил «додж». Потому что оставленных в автомобиле улик было достаточно, чтобы надолго упечь его за решетку. Черт возьми, даже если у него не оказалось спичек, он мог выстрелить в канистру из ружья. Я понимал, что определенно упустил из виду что-то очень важное.

Я достал телефон и, напрягая зрительную память, уставился на цифры. Атлантик-Сити. Телефонный номер тотчас всплыл перед глазами.

Оперативная консьерж-служба.

Ответ раздался через секунду:

– Александр Лейкс слушает.

– Мне нужен водила. – Прошу прощения?

– Мне нужен человек, который понимает в машинах. Вы, ребята, предоставляете услуги или только обещания?

– У нас есть несколько автомехаников. Куда вам подать…

– Мне не нужен автомеханик. Мне нужен человек, который разбирается в автомобилях. Я не собираюсь просить его чинить сломанную трансмиссию. Я хочу, чтобы он по следам протектора определил, какая машина их оставила. При этом умел бы держать язык за зубами, не задавать вопросов и предпочитал оплату наличными. Короче говоря, мне нужен специалист, который знает автомобили как свои пять пальцев.

Лейкс задумался.

– Да, у нас есть такой.

Я слышал, как Лейкс с трубкой в руках пошел в соседнюю комнату. Специфика моей работы требует хранить в памяти абсолютный минимум имен и телефонных номеров – не больше, чем может уместиться на клочке бумаги. Обычно при необходимости найти нужных людей я пользуюсь услугами посредников. Так безопаснее. Пока Александр не вернулся на линию, в трубке у меня заливались цикады.

– Есть один человек. Его зовут Спенсер Рэнделл. Мы с ним уже работали. Он выполнял кое-какие срочные поручения для наших клиентов. Профессионал экстра-класса. Не болтун. Один из лучших водителей.

– Он знает машины?

– Как никто другой.

– Он в городе?

– У него автомастерская в Делавере.

– А поближе никого нет? Делавер слишком далеко.

– Сэр, как я уже говорил, мы не храним клиентскую базу… Только актив.

Я покачал головой:

– Значит, Рэнделл – это все, что у вас есть?

– Боюсь, что да, сэр. Если вы дадите мне несколько часов… – Диктуйте номер.

В трубке я слышал гул компьютера и приглушенный звук телевизора, очевидно работающего в дальнем углу комнаты. Кажется, оттуда же доносился и детский смех. Александр медленно зачитал номер, который я запомнил с первого раза. Нажал отбой и тут же набрал новый номер.

Телефон прозвонил семь раз.

Наконец трубку сняли. Я догадался, что попал в автомастерскую.

– Спенсер Рэнделл слушает, – произнес мужской голос. Затем мужчина откашлялся и спросил: – Кто это?

Говорил он немного гнусаво.

– Меня зовут Джек, – ответил я.

– Чем могу помочь, Джек?

– Мне нужен рулевой.

Тишина в трубке. Рулевой – профессиональный термин, появившийся в криминальном мире до Джона Диллинджера и Чикагского синдиката, на заре организованных банковских налетов. Авторство принадлежит первому «дирижеру», немцу Герману Ламму. Бывший военный, он планировал ограбления как тактические операции. До него они имели вид плохо подготовленных, бестолковых и кровавых авантюр. Он же первый назвал водителя машины, на которой налетчики скрывались с места преступления, рулевым. Морские ассоциации его не смущали – все лучше, чем кучер, который напоминал о конных экипажах.

– Кто дал вам этот номер? – спросил Спенсер.

– Некто Лейкс. Вы знакомы?

– Да, я его знаю, – сказал он.

– Я так понимаю, что вы в Делавере.

– В Вилмингтоне. У меня тут мастерская.

– А я в Атлантик-Сити. Я заплачу вам тысячу за час работы, но это срочно.

– Что за работа?

Я задумался.

– Мне кажется, будет лучше, если ты увидишь все своими глазами.

– Тогда мой ответ – нет. Я не берусь за работу, про которую ничего не знаю. И вообще зря я трубку снял. Черт возьми, я тебя знать не знаю. И голос твой в первый раз слышу. Как я понял, ты собираешься втянуть меня в какую-то аферу.

– Ничего подобного.

– Тогда в чем дело?

– Я просто хочу, чтобы ты посмотрел на одну вещь и сказал мне, что о ней думаешь. Опасности никакой.

– Тысячи мало. Сколько ты сам получишь за эту работу?

– Ничего.

– Ври больше! Никто не работает задарма.

– Представь себе, что кое-кто работает. Ладно, решай, Спенсер. Сейчас или никогда.

– Пять тысяч. И никакой беготни от копов. Увижу мигалку – сматываюсь. Короче, все без обмана.