Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Я взглянул на помятую пластиковую бутылку с водой.
Это была полуторалитровая бутылка, которую я, как всегда, взял с собой утром, перед тем как отправиться в путь. Я уже выпил две трети. Я жадно глотал воду во время долгого пути из Асэба к берегу Красного моря, пробираясь через иссушенную эритрейскую пустыню мимо деревень, опустошенных засухой и голодом, не осознавая, что каждая капля может стать драгоценна.
Снаружи «Лэнд Ровера» было около пятидесяти пяти градусов выше нуля. Во всяком случае, так сказал мой водитель. Даже для него было жарко. Эта жара трудно поддается определению. Это не жара, от которой потеют. Не жара, от которой пересыхает во рту. Это не жара, когда хочется включить кондиционер на максимальную мощность. Это жара как в доменной печи. Это жара, при которой плавится железо. Это жара, при которой размягчается пластик приборной панели. Я приехал из Сиднея и думал, что жара – это когда сидишь на пляже Бонди через два дня после Рождества, поджариваешься на солнце и надеешься, что тебя охладит морской бриз.
«Лэнд Ровер» проваливался почти на всю высоту колес. Автомобиль пробивался через густую грязь, покрытую коркой, и погружался в сырой вязкий песок. Красное море плескалось буквально в нескольких метрах, над водой поднимался пар, как из носика кипящего чайника. Было ужасно жарко. Так жарко, что я не мог вдохнуть ртом. Это было все равно что вдохнуть воздух от разбушевавшегося лесного пожара.
Воздух обжигал горло, и приходилось дышать только носом, делая быстрые резкие вдохи, потому что грудь ныла от раскаленного воздуха. Из-за жары пересохли глаза, и я щурился. Язык распух, а губы потрескались, как высохшая грязь под ногами или под колесами автомобиля.
Четверо местных молодых мужчин, сопровождавших нас в качестве гидов, пытались вытащить автомобиль, но лишь еще больше зарыли его. По пути мы проезжали деревню, она осталась примерно в десяти километрах позади, но пройти по такой жаре десять километров пешком было невозможно. Никто не знал, где мы, я по глупости никому не сообщил о наших планах, и у нас не было аварийного GPS-передатчика. Мы могли запросто погибнуть от невероятной жары в этом отдаленном уголке планеты, и никто не догадался бы об этом в течение недель, месяцев или, возможно, даже лет.
Водитель Томми говорил по-английски, он был в замешательстве. Он объяснил мне, что земля, по которой мы ехали в течение последнего часа или около того (ровная, похожая на битум береговая полоса), на самом деле была высохшей грязью, и когда мы остановились, колеса под весом автомобиля просто продавили толстую корку, погрузившись в нее по самое днище. Внизу было плотное глинистое месиво.
Когда автомобиль вязнет, объяснял он, можно либо поднять его домкратом, либо найти листву или ветки, чтобы подложить под колеса и продвинуться по ним вперед. Но там, где мы оказались, на отдаленном берегу Красного моря, не было деревьев или булыжников, которые можно было бы использовать как подъемник, нечего было подложить под колеса, кроме редко встречающихся камней, сразу же погружавшихся в вязкую грязь. «Лэнд Ровер» по самое брюхо сидел в покрытой потрескавшейся коркой шоколадной грязи, мы были вымотаны.
Я думал о жене и детях, оставшихся в Сиднее, действительно беспокоясь, что больше никогда не увижусь с ними. Меня утешал тот факт, что голливудский продюсер, отправивший меня в эту безумную поездку, чтобы найти настоящую русалку, оформил по моему требованию договор страхования жизни. Если я умру в этом адском котле, моя семья, по крайней мере, хоть что-то получит.
Это был великолепный сюжет, из которого должен был получиться великолепный фильм. Книга называлась «Могила для дельфина», в ее основе лежала реальная история.
Ее написал итальянец-картограф, которого отправили на эритрейское побережье в преддверии Второй мировой войны, чтобы он составил карту акватории для вторжения военного флота Муссолини. Будучи там, он начал сходить с ума от перегрева и одиночества, а проснувшись однажды утром, увидел красивую полуобнаженную женщину-масаи, пытавшуюся спрятаться от работорговцев. Если верить дневнику этого человека, женщина оказалась дельфином, и она была влюблена в другого дельфина, по вечерам выпрыгивавшего из теплых вод Красного моря, чтобы увидеть ее.
Я не буду вдаваться в подробности, скажу только, что женщина-дельфин в итоге умерла, и картограф похоронил ее под пирамидой из камней у кромки Красного моря, рядом с границей с Джибути. В книге было много зацепок, и мне нужно было попытаться найти эту пирамиду и удостовериться в правдивости этой истории.
Я заключил контракт на написание сценария и съемки этого фильма с одним очень успешным голливудским продюсером. Прочитав книгу, я понял: чтобы написать сценарий, близкий к реальности, и избежать клише, мне действительно необходимо отправиться в Эритрею и познакомиться с культурой, языком, особенностями тех мест и людей и попытаться найти эту могилу. Это дало бы мне исходный материал для работы.
Продюсер восхитился моим профессионализмом, понимая, что поездка сделает сценарий интереснее, а потому ему будет легче решить финансовые вопросы со студией. Но хотя он был очень успешен, его состояние превосходило все мои оценки и он ежедневно имел дело с шести-и семизначными суммами, он не раскошелился на мою поездку, даже на авиабилет экономкласса. Стоимость моего путешествия была эквивалентна стоимости хорошего ужина в ресторане Spago для нескольких руководителей киностудии. Но нет, все организовано, как он выразился, «за мой счет». Добро пожаловать в Голливуд.
В то время я уже обзавелся семьей и вовсе не был богат. Мне показалось, что это было отличной возможностью написать что-нибудь стоящее, и моя жена дала добро при условии, что продюсер застрахует мою жизнь на случай, если что-то пойдет не так. Мы только что купили новый дом и поселились в нем со своими маленькими детьми, а Эритрея была зоной боевых действий, хотя район, куда я собирался, находился в стороне от войны. Продюсер согласился оформить страховку, и я отправился в путь, сначала в Аддис-Абебу, а потом в Асэб, расположенный рядом с побережьем.
В Асэбе был только один настоящий отель, и он скорее напоминал разбомбленный бетонный бункер. В моем номере были так себе кровать, так себе душ, ничем не застланный цементный пол. На окнах не было штор. Никто не хотел бы оказаться в таком месте.
В душе был только один кран – с холодной водой, и вскоре я понял: это потому, что в горячей нет необходимости. Вместо холодной воды тек чуть ли не кипяток, по-видимому, из-за того, что трубы лежали в земле, а земля была такой горячей, что по ней почти невозможно было ходить. Мне приходилось сливать воду в пластмассовое ведро, любезно предоставленное отелем, и ждать, пока она остынет, прежде чем я мог помыться.
За городом встречались обнесенные заборами участки, где стояли десятки старых танков и автомобилей с ракетными установками, все они были покорежены пустыней и прошлыми войнами. Хотя Асэб находился к югу от столицы Эритреи, Асмэры, где шли основные сражения, здесь повсюду были солдаты.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
