Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
Афродита прекрасно понимала — если выдаст себя, волоокая тут же побежит к повелителю с криком: как можно верить это обманщице! Она скрыла от нас, что вновь обрела силу! В Тартар ее! Немедленно! Только там этой лгунье место! Изгнанница сделала попытки приподняться и при этом довольно неудачно оперлась на ногу.
Боль в лодыжке стала настолько невыносимой, что несчастная с трудом сдержала стон. Самое жуткое заключалось в том, что она просто не знала, как следует поступить. Вариантов было несколько. Первый, самый простой. Взлететь как птице в небо. Надо полагать этого и ждет ее соперница. Второй посложнее — послать слугам гонца, дабы он поведал о случившемся. Но где его найти в такой темени? И третий — начать звать на помощь. Хотя кто ее кто здесь услышит? И вообще, кому и какое до нее дело?
Отчаяние вновь охватило богиню. Есть она — нет ее, что изменится в жизни Кипра? Точно также будет по утрам вставать солнце и волны биться о берег… И тут Афродита не выдержала и разрыдалась в голос.
* * *
Последний раз Афродита рыдала так, когда дельфины несли ее по синим волнам Срединного мора. Казалось, что мешало отправиться на прогулку в сопровождении стражи, как делали все знатные кипрские особы. Охранники семенили бы на приличном расстоянии, готовые в любой момент броситься на помощь. Верные Ефросинья и Аглая важно шли бы рядом. Но общество воинов, постоянно бряцающих оружием, напоминало о прежнем романе с Аресом, а бесконечная болтовня подруг порой доводила до исступления.
— Ты слышала, великая, — трещали сороки, — царь Эфиопии взял себе в жены юную дриаду, а она превратилась в дерево. Теперь правитель сидит на лавочке под сенью дуба и льет горькие слезы. А послушал бы свою родительницу, женился бы на смертной, то растил бы наследника… Ой, а критский герой влюбился в наяду и теперь не знает, что делать. То ли жениться по законам, завещанных Зевсом, то ли отправляться совершать очередной подвиг… Ой, а у правителя Писидии украли единственную дочь…
Подобное, порой одно и тоже, с той лишь разницей, что менялись главные действующие лица, приходилось слушать сутками…
— Я согласна, — глотая слезы, прошептала Афродита, — еще тысячу лет слушать глупую болтовню, только пусть скорее закончится ночной кошмар!
Богиня не заметила, как начала причитать вслух. Такое не происходило всегда, когда она находилась в отчаянии. Ей было совершенно наплевать, что сейчас о ней думает Гера. Главное, выплакаться, а дальше будь, что будь. Но чем дольше она плакала, тем меньше ей хотелось это делать. На смену отчаянию пришла решимость. В результате истерика прекратилась так же неожиданно, как и началась. Всхлипнув еще пару раз и убедившись, что слез больше не осталось, решила ощупать свою подвернутую ногу. Беглый осмотр показал — кости целы, следовательно, просто сильный вывих. Штука довольно неприятная и болезненная.
Афродита в темноте пошарила вокруг себя руками и нащупала сухую толстую ветку. Кто ее сломал и кинул на землю, ее не волновало. Главное, на нее можно было опереться и, прихрамывая, двигаться вперед. Однако, ее вновь постигла неудача. Не успела пройти несколько метров, как вновь оступилась. На этот раз она попала в болото и провалилась в топь почти по колено.
Эта беда оказалась куда хуже, чем вывих лодыжки. Афродита неуверенно пошевелилась. Затхлая темная вода в ответ угрожающе чавкала, грозясь проглотить. Вязкая поверхность от малейшего движения заходила ходуном, а топкое дно угрожающе прогнулась под весом тела. И тут Афродита испугалась по-настоящему.
Что делать? Совершенно неожиданно для себя, она издала громкий вопль, хотя надежды, что кто-нибудь откликнется, не имелось.
— Помогите! — кричала Афродита, стряхивая с рук приставшую болотную водоросль. В ответ тишина. Но она не уступала и, набрав в грудь побольше воздуха, издала новый возглас. Внезапно на нее из темноты, взметнув фонтан грязных брызг, двинулось что-то непонятное. От ужаса пленница дернулась и рванулась в сторону. Последствия необдуманного поступка оказались более, чем печальными. Теперь она провалилась по пояс.
— Я погибла, — мелькнуло обреченно в голове. Несчастная приготовилась умирать. Однако смерть не торопилась ее забирать. Напротив, пришла помощь. Из темноты донесся знакомый голос:
— Тише, тише! Не шуми и не двигайся!
Богиня будто во сне увидела перед собой брошенную веревку. Она ухватилась за нее обеими руками. Резкий рывок, еще несколько мгновений и под ногами твердая поверхность. Облегченно вздохнув, Афродита решила рассмотреть своего спасителя и тихонько ахнула. Напротив нее, тяжело дыша, весь облепленный вонючей грязью, стоял царь Адонис. Увидев своего спасителя, богиня вновь зарыдала и без сил упала ему на грудь.
— Ой, как я намучилась, — причитала небожительница, забыв о всяких приличиях, — я думала, жизнь моя закончилась. Попавший камень на пути меня чуть не убил, а болото едва не проглотило!
Перемазанный Адонис утешительно похлопывал по плечу и что-то ласково шептал в ухо. Афродита не вникала в смысл слов. Ей стало настолько спокойно, что вокруг ничего больше не волновало. Невероятное блаженство охватило богиню. Она уже забыла, когда могла вот так свободно положить голову на могучую грудь и вновь чувствовать себя защищенной.
Какая же радость, чувствовать рядом с собой сильного мужчину! И только было захотела прижаться покрепче, как спаситель вдруг резко отстранил ее. Выхватил рог из-за пояса и несколько раз громко затрубил. Звук оказался таким сильным, что совершенно ее оглушил. Афродита приготовилась сделать ему замечание, как в ответ на поданный сигнал в темноте вспыхнуло множество факелов, а голос Ефросиньи произнес:
— Хвала Зевсу! Она нашлась!
Еще через мгновение ее окружила радостная свита. Все что-то говорили, кричали, каждый пытался доказать, что именно ему принадлежала идея отправиться на поиски именно таким путем. Рассерженная Афродита никакого не слушала. Мерзавки, билось молоточками в голове, как посмели помешать свиданию. Ей вдруг стало понятно, чего не хватало на этом острове. Ну, конечно! Мужских поцелуев и объятий! Грустные обстоятельства, при которых происходило свидание, старалась не вспоминать.
Вскоре Афродита плыла на носилках, которые несли на плечах два дюжих молодца из отряда Адониса. Подвернутая нога нестерпимо ныла, однако, она старалась не обращать на боль никакого внимания. Беспокоило иное — почему Адонис как-то странно отстранился, когда прикоснулась к нему сильнее, чем требовали приличия. А потом и вовсе исчез, едва впереди замаячили огни храма.
Если верить песочным часам, отсутствовала она довольно долго. В храме никто не спал. Все бегали, суетились и стонали, как будто это у них болела подвернутая нога, а не у нее. Посреди всей этой суматохи возвышалась Аглая, которая стояла неподвижно, прижав руки к груди. Весь ее вид красноречиво говорил: не уберегли великую, каемся!
Хорошо еще, что кто-то сообразил приготовить ванну и она с радостью плюхнулась в воду. Сейчас душистая вода требовалась ей куда сильнее, чем мягкая постель. Запах болота настолько сильно въелся в кожу, что забивал все вокруг.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
