Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Путь Кортеса. Карта № 3
Когда Кортес заговорил об императоре, которому служит, верховный касик выразил изумление: «Неужели есть еще кто-то, кто не является рабом или вассалом Моктесумы?» Он был разговорчив, от него Кортес много узнал о Мехико-Теночтитлане: столица ацтеков построена на огромном озере, дома там устроены таким образом, чтобы их можно было превратить в крепости, все дороги в город охраняются дамбами и подъемными мостами, и Моктесума, владыка мира, приносит в жертву по двадцать тысяч мужчин в год; у него тридцать тысяч вассальных вождей, каждый из которых способен выставить сто тысяч воинов. Даже учитывая вероятные преувеличения, перспектива выглядела ужасающе. Единственной вдохновляющей новостью оказалось присутствие в столице огромных запасов золота и серебра.
В чем Кортес теперь особенно нуждался, так это в союзниках. Семпоальцы утверждали, что племя тлашкаланцев, чья территория лежит впереди, – их друзья и враги Моктесумы, поэтому Кортес послал вперед четверых индейцев для переговоров. Здесь Берналь Диас, очевидно, путает Халасинго, город, оставшийся в двадцати милях позади среди лежащих восточнее холмов, и Иштакамаштитлан. Единственное возможное объяснение: Кортес пытается обезопасить себя от предательства и в то же время обеспечить своих людей лучшими квартирами, разместив часть своих сил в близлежащих городах, – только об Олинтетле сообщается, что у него двадцать тысяч вассалов, что позволяет предположить в этом районе значительное население. Кортес и сам четыре или пять дней прожил в Шокотлане, а затем перебрался вверх по течению в Иштакамаштитлан. Здешний касик – один из двоих уже нанесших Кортесу визит и преподнесших дары: «несколько золотых ожерелий малого веса или ценности и семь или восемь рабов». Он благоразумно воздерживается от доведения до сведения своего императора того факта, что рабами этими были на самом деле девушки.
Главная крепость Иштакамаштитлана «была воздвигнута на высоком гребне», и дома для пяти тысяч человек были окружены «стеной, барбаканами и рвом». Вдоль долины на три или четыре лиги рассыпалось множество зависимых поселений; они располагались так тесно, что сформировали своеобразный «мегаполис», вытянувшийся вдоль реки. Здесь Кортес остановился еще на три дня, ожидая возвращения своих послов от индейцев Тлашкалы. Ему вновь нужно было решать, какой путь выбрать. Их было два. Простейший маршрут пролегает по краю пустыни, которую испанцы уже пересекли, мимо топей и озер, которые они видели с лежащих позади холмов, – длинная петля к югу, к городу жрецов Чолула. Касик, действуя, вероятно, по приказу Моктесумы, предложил проводить испанцев этим путем. Семпоальцы, однако, настаивали на том, что это ловушка и что в результате и испанцы, и сами они будут убиты и съедены, так как Чолула лежит по крайней мере в двадцати милях к югу от Тлашкалы, а идти придется все время по территории кулуа.
Это был трудный выбор. Кортес уже далеко отошел от своей базы. Он не доверял индейцам и, безусловно, не доверял Моктесуме. Он до сих пор не получил ответа из Тлашкалы, но поскольку эти индейцы были в постоянной вражде с кулуа, они казались меньшим из двух зол; поэтому Кортес отверг более легкий путь и двинулся вверх по долине к холмам. На выходе из долины им встретилась стена, обозначавшая границу владений тлашкаланцев. Кортес пишет, что она была «из грубого камня, примерно в полтора человеческих роста и пересекала всю долину от одного гребня до другого; толщина ее составляла примерно двадцать футов, и вдоль всей стены проходил парапет шириной примерно в полтора фута, с которого можно было сражаться. Более того, проход в ней был шириной в десять шагов, примерно тридцать ярдов шел в форме двойной арки и напоминал равелин, так как проход этот не шел прямо, а поворачивал в обратном направлении». И снова местные индейцы и семпоальские союзники Кортеса начали спорить о преимуществах и недостатках вступления на территорию врагов Моктесумы. Вопрос окончательно решился, когда армия миновала стену и вышла к высшей точке прохода. Четырьмя лигами дальше два всадника-разведчика наткнулись на отряд из пятнадцати воинов в головных уборах из перьев. Эти индейцы были дозорными и немедленно отступили.
Кортес с тремя всадниками поскакал галопом за ними, надеясь взять их в плен, ведь он нуждался в информации и в людях, которых мог бы направить в Тлашкалу с посланием мира. Но индейцы, считавшие, что в случае пленения их не может ожидать ничего, кроме принесения в жертву, встретили преследователей оружием и сражались так отчаянно, что две лошади были убиты – некоторые описания утверждают, что их шеи были полностью перерублены вместе со сбруей двуручными мечами с обсидиановыми лезвиями! Еще две лошади и трое всадников получили ранения; все индейцы были убиты. Эта стычка оказалась серьезным предупреждением против использования лошадей на ограниченном пространстве – ведь включая еще четырех всадников, присоединившихся к схватке позже, потребовалось одиннадцать рыцарей, чтобы убить пятнадцать индейцев. Пока все это происходило, от трех до пяти тысяч воинов, ожидавших в засаде, начали выдвигаться на открытое пространство. Кортес послал одного из всадников поторопить основные силы армии, и, когда индейцы увидели приближающуюся пехоту, они отступили, преследуемые кавалерией, которая на открытом пространстве способна была легко и безнаказанно уничтожить пятьдесят – шестьдесят человек. Эта стычка обозначила начало тлашкаланской кампании.
Эту ночь испанцы провели около высохшего русла реки. Сюда и прибыли посланцы из Тлашкалы с двумя из четырех семпоальцев и объяснили, что нападение было произведено по приказу местного вождя и что Тлашкала – это федерация индейских городов. Сами посланцы оказались индейцами отоми из одного из городов федерации, в обязанности которого входила защита именно этого участка границы. Кортес принял объяснение и предложение нанести визит в город Тлашкалу, проигнорировал предложенную за мертвых лошадей компенсацию (трупы лошадей были поспешно похоронены) и отослал индейцев обратно к их вождю Шикотенкатлю с изъявлением доброй воли. В это время его люди уже испытывали недостаток пищи. Они стояли лагерем на открытой местности, среди маисовых полей, окруженных живыми изгородями из кактусов магуэй, но все поселения в окрестностях были покинуты, и провизии в них не было. Берналь Диас пишет, что испанцы «очень хорошо поужинали какими-то маленькими собаками, которых индейцы выращивали на еду». А поскольку у них не было масла, то раны свои они перевязывали, используя жир, добытый из трупа индейца.
На ночь выставили часовых, а с рассветом армия снова выступила в поход. Солнце взошло, когда они достигли некоей деревни, и здесь испанцев встретили других два семпоальца, посланные в Тлашкалу. Они рассказали, что были уже связаны и приготовлены к принесению в жертву, но сумели бежать в суматохе, вызванной вторжением испанцев на тлашкаланскую территорию. Здесь Берналь Диас пишет, что «две армии воинов, силой примерно в шесть тысяч, вышли нам навстречу с громкими криками и шумом барабанов и труб, меча стрелы, дротики и действуя с величайшей храбростью». Кортес пишет, что их была одна тысяча. Кажется, мало какие сражения с индейцами начинались без предварительного противостояния, и у Кортеса было время, чтобы подать знак мира и даже поговорить с индейцами через своего переводчика. Но в конце концов индейцы все же атаковали, и сам Кортес со старым боевым кличем «Сантьяго» повел свое войско вперед. В этом первом столкновении было убито множество индейцев, включая троих вождей. Они отступили к зарослям, где ожидал в засаде военный вождь тлашкаланцев Шикотенкатль с сорока тысячами воинов «с красно-белыми значками». Для эффективного использования кавалерии земля в этом месте была слишком неровной, однако когда испанцы вытеснили индейцев на более открытое место, ситуация изменилась, и Кортес смог пустить в дело свою полудюжину пушек. Но даже после этого битва продолжалась до захода солнца. Утверждение Кортеса, что индейцев насчитывалось сто тысяч, вероятно, следует считать преувеличением, тем не менее не может быть сомнений в том, что они имели колоссальное численное превосходство над испанцами и их союзниками – сообщается, что под командой Шикотенкатля было пятеро военачальников, каждый из которых командовал десятью тысячами воинов.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
