В этот момент, прерывая его размышления, то ли Иван, то ли Богдан, подводя итог чему-то не высказанному, не выспрошенному, сказал:
Глава 12
Говение явно пошло на пользу Аде Андреевне Ютваковой: скулы ее лица чуть заострились, глаза приобрели яркий хищный блеск. И хотя ей довелось понервничать, пребывая столько времени в напряжении, да еще к тому же проведя бессонную ночь с суматошной психичкой, постоянно требующей дозы, она все же была рада, что все закончилось именно так. Была рада даже тому обстоятельству, что это… было в ее жизни. Она так давно в этом беспощадном мире занимается беспощадным бизнесом не менее беспощадными методами. Хорошо, что встречается на ее пути кто-то, кто может вообразить себя стражем справедливости. Но! Без этого «но» не могло бы быть и дальнейшей жизни для Воронова. Ведь будь он сам из верхов, как и она, избалованная вседозволенностью и роскошной жизнью, то ему б несдобровать. А так — мент какой-то, из самых низов, охраняет общественный порядок. Разве он ей соперник, на которого стоит тратить силы? И потом, у нее так много дел, что отдавать приказ на устранение какого-то там старшего лейтенанта она не станет. Жизнь длинная, она кому хочешь крылья пообломает. А там глядишь, и этот старый знакомый может ей пригодиться. Отомстить, отыграться, коль будет желание, она всегда успеет. Всегда…
Вот один из братьев Суховых, на прощание поцеловавший ей руку, этот действительно представляет некую опасность. Незначительную. Она чувствовала мужскую силу, исходившую от Ивана и Богдана. Эти могли бы решиться на убийство, но только получив приказ. А приказа-то и не было. Вернее, приказа на ее убийство в связи с проколом не было! Это она поняла, когда на заре они вернулись за ней в схрон. Ее ночная наперсница, закрыв в горячке спекшиеся губы, уже откинулась в полудреме, а Ада Андреевна не спала, лишь осматривала жестким и никому не видимым взглядом полутемное пространство комнаты. Она изрядно устала, ей хотелось спать, но нервное напряжение заставляло оставаться в форме, гибкой, сильной, сконцентрированной, готовой бороться за свою жизнь, если потребуется. И еще она поняла, что ей нисколько не жаль молоденькой девочки, ставшей наркоманкой. Жалость, как чувство, ей вообще не было знакомо. Гуманизм — это для дураков; ее кредо — сила, власть и деньги. А кто хочет себя на тот свет раньше времени загнать, да еще за это и деньги свои кровные платит, ха-ха-хм… тот сам виноват. Она дураков не лечит. Милосердием не занимается. С этим — к боженьке, он всех юродивых принимает, может, и эту дурочку Шкерку пригреет вскорости.
Раздражение сникло, как только Шкерка угомонилась, впала в дрему, а она, дама со значимыми жестами и весомыми взглядами на жизнь, незаметно для себя стала анализировать ситуацию, продумывая, что принесет ей наступающее утро. Сказанные Вороновым перед уходом слова она приняла как данность, сразу же поняв, что ничего плохого с ней уже не произойдет, никто не обидит, не прогневит. А, черт! Она стряхнула какую-то мелкую тварь, больно уколовшую запястье, и тут же услышала мягкие шаги. То были братья Суховы.
Еще за сутки до этого Иван и Богдан, получив ожидаемые известия, знали, что с ней ничего не произойдет. И очень скоро вся нелепость самой ситуации, когда в плену оказалась дочь высокопоставленного политического деятеля, пройдет; благодаря, между прочим, и их усилиям.
Расставшись ввечеру со старшим лейтенантом Вороновым, братья спорым шагом сразу же направились к одному из озер, которыми изобиловали окрестности. Сумерки уже поглотили поросшие деревьями и кустарником пространства, лишь на открытых участках еще можно было угадать различные силуэты. В этих местах рыбаков всегда было в достатке. Некоторые проводили на побережье все выпадавшие в году выходные, привозя с собой тот минимум вещей, делающих их жизнь гораздо более комфортной, чем даже дома, в кругу жены, тещи и ребят-пострелят. Мужское царство, выстраданное ими в нелегкой борьбе с собственными женами, очень редко в тихие рыбачьи вечера тревожилось женскими криками и игривыми девчоночьими возгласами. Разве что новички приедут на шашлыки, но вскоре будут изгнаны «старожилами», одетыми в характерные прорезиненные костюмы: от сырости и комарья.
За то время, что братья Суховы проработали в леспромхозе, они стали своими на чутких рыбачьих пространствах. Правда, они никогда не хвастались уловами и побасенки про рыб мужикам не рассказывали. Особо близкого контакта ни с кем не поддерживали, что уважалось, принималось местными как бы негласным, никем не писаным обычаем. Сегодня он к тебе подойдет, байку расскажет, а завтра, глядишь, и прикормленное место займет так, что не выкуришь… Как и у всех, имелись у братьев свои излюбленные места.
На подъехавшего очередного рыбака никто не обратил внимания. Был он невысокого роста, коренастый, темноволосый и темноглазый, однако этого за теменью вообще не было заметно. Впрочем, и средь бела дня мало кто обращал на него внимание; о таких говорят: так себе, мужичок-середнячок. Идет себе рыбачок, за плечами то ли рюкзак, то ли вещмешок, спиннинг в руке, сапоги высокие, выше голени закатаны отвороты, так что при надобности в этой обуви можно стоять в воде почти по задницу. На голове капюшон от комарья; темно-зеленый плотный костюм, ножичек за поясом в чехле; широкий шаг, мерцание любопытного взгляда. Чем еще характерен этот человек? Да своим необычным способом рыбной ловли.
Точно таким же необычным способом ловили свою рыбку и братья Суховы.
Человек на противоположном берегу снял рюкзак, пристроил у остывающего камня, спугнув при этом пару брюхатых лягушек, плюхнувшихся в водную тишь. Осмотрелся, прошел вдоль берега туда и обратно, словно проверив берег на осклизлость, размотал снасти и, выбрав удобную стойку, выбросил вперед руку. Вслед за удилищем тоненько свистнула леска, и наживка очутилась в воде. Оставалось только ждать, когда же клюнет первая рыбешка.
Где-то минут через семь-восемь к озеру, с противоположной от этого рыбака стороны, к посверкивающему мелкой рябью озеру подошли братья Суховы, мечтающие, по их словам, отведать свежей ушицы. Еще не дойдя до воды, Иван и Богдан завернули к расселине, порылись в ее сердцевине, достав оттуда рыбацкие припасы и снасти. Надев специальную одежду и сразу став похожими на всех остальных имеющихся в этих местах рыболовов, улавливаемых лишь по шороху да редкому всплеску ныряющей в воду блесны, мужчины стали проводить манипуляции, готовясь закидывать спиннинги.
Леска упала в воду в условленном месте и в условленное время.
Человек на том берегу посмотрел на свои часы.
Богдан Сухов, согнув правую руку в локте, взглянул на часы; циферблат засветился и через минуту-другую погас.
Часы на руке рыбака на противоположном берегу осветились и вскоре погасли.
Все. Агентурное сообщение передано. Агентурное сообщение принято. Рыбалка окончена.
Богдан незаметно отсоединил тянущийся из ручки спиннинга проводок, прикрепленный к часам, и тончайший проводок сразу же втянулся в скрытый паз. Он отстегнул также тонкий кабель, соединяющий часы и миниатюрную коробочку магнитофона, лежащую во внутреннем кармане. Кабель змейкой скользнул по руке и вполз в карман, свернувшись у коробочки. Пленка с волос толщиной записала переданное им секретное сообщение.
