Глава 7
Дежурный отеля «Марриотт» в центре Сан-Антонио, бросив быстрый взгляд на Тесс, подошедшую в мятой футболке с расплетающейся косой, объявил, что мест нет. Присутствие Эсски, вероятно, не пошло на пользу, но собака скулила так жалостно, что хозяйка не смогла оставить ее в машине.
– Нет мест. Нигде, – сказал он, демонстрируя зубы в восхитительной улыбке. Симпатичный молодой латиноамериканец. Тесс всегда считала таких привлекательными, наверное, потому, что они были большой редкостью в Балтиморе. Но этот мужчина со всем своим обаянием казался отчужденным и обезличенным, как стена без выступов.
– Где-то же должен быть номер, – сказала она.
Трасса, ведущая в город, оказалась длинной красной лентой из табличек с надписью «Нет мест». Поэтому она доехала аж до центра города, предположив, что в больших и дорогих отелях больше шансов найти свободные комнаты. Этот был третий.
– Сожалею, но «Лас Посадас» в этом году рано начались.
– «Лас Посадас»?
– Ну да, «Постоялые дворы», если по-английски. В декабре у нас проходит воспроизведение истории Марии и Иосифа. Дети ходят из отеля в отель вдоль набережной и получают отказы. В конце концов им выдают горячий шоколад в последнем отеле. Вот и вы сейчас как эти декабрьские дети. У меня только конфеты, извините.
Он пододвинул по стойке блюдо, полное шоколадных конфет и леденцов в ярких обертках.
Тесс вздохнула и, ненавидя себя за это, обратилась к силам, которыми наделена каждая в меру привлекательная женщина в возрасте от тринадцати лет до самой старости. Ее глаза округлились, голос стал слаще, а чашка кофе, изображенная на футболке «Кафе Хон», слегка натянулась.
– Вы точно больше ничего не можете для меня сделать?
– О, я многое мог бы сделать, – любезно ответил он, ничуть не проявив интереса. – Но найти свободный номер для этого не могу.
Поняв, что сделать оскорбленный вид было бы лицемерием – ведь она сама ввела мяч в игру, – Тесс облокотилась на стойку, стараясь не завыть в голос. Долгий день, насыщенный невероятными событиями, давал о себе знать. Всего-то нужно было найти место, чтобы поспать. Нормальный номер с обслуживанием, где она смогла бы принять душ и включить «CNN» на полную громкость в надежде, что телевизор заглушит звуки ночи и картины этого дня.
– А в чем вообще дело? – спросила она. Постаралась добавить своему голосу печали, но получилось слишком жалостно. – Почему все отели забиты?
Служащий немного смягчился, будто только и ждал, когда она прекратит терроризировать его и вешать лапшу на уши.
– В районе проходит медицинская конференция, а через неделю начнется праздник в честь Дня всех усопших. В центре города найти свободный номер невозможно. Особенно в такой компании, – сказал он, указывая подбородком на Эсски. Собака подошла и поднялась на задние лапы у стойки рядом с Тесс, точно собиралась обратиться к менеджеру. Но вместо этого взяла конфету.
– Не станет есть, – сказал служащий. Но, по-видимому, собак он любил больше, чем людей. Погладил Эсски по голове и почесал за ушами, напевая ей что-то по-испански.
– Она ест даже угольные брикеты, – сказала Тесс. – Слушайте, хоть где-нибудь я могу найти номер? Необязательно в центре. Просто место с телефоном и кроватью, чистое и безопасное.
Эсски отхаркнула погрызенный кусочек красной конфеты. Корица, догадалась Тесс. Собака не любила пряности.
– Насколько широки рамки ваших стандартов чистоты и безопасности? – спросил служащий, ища что-нибудь, чем можно было вытереть розоватые слюни со стойки. – Я знаю место минутах в пятнадцати отсюда, на Бродвее за парком. Могу даже позвонить туда, чтобы убедиться, что они предложат вам что-нибудь.
– Прекрасно, – сказала Тесс. – Как это место называется?
– «Ла Касита». Только сразу договаривайтесь на посуточную оплату. Так будет намного выгоднее.
– Чем понедельная?
Он подавил смешок.
– Чем почасовая.
* * *
По утрам, в отличие от ночей, в мотеле «Ла Касита» было тихо. Тесс проснулась от звуков местной программы новостей, которая шла по единственному работающему каналу. Телевизор был прикреплен болтами к столику на случай, если кто-нибудь решит позариться на пятнадцатилетний «Самсунг» без пульта.
Тесс поднялась с кровати и натянула свежую одежду, почувствовав странное удовольствие от того, как мало вещей ее окружало: одежда, зубная щетка, «Дон Кихот». Судя по надписи на трусах, наступила пятница. Скоро придется покупать «Вулайт»[84] и закидывать одежду в прачечный аппарат.
Для мотеля, куда приводят проституток, «Ла Касита» была не так плоха – такой себе юго-западный аналог того места на 40-м шоссе, где Тесс побывала меньше двух недель назад. Забавно, но ей казалось, что с тех пор минуло уже несколько месяцев, причем минуло в обратную сторону. Она приоткрыла дверь номера 103, и теплая техасская осень показалась ей удивительно похожей на лето, которое окружало ее тогда.
– Здесь на улицах безопасно? – спросила она пожилую вьетнамку, сидевшую в регистратуре за стеклянным щитом и выдававшую ключи в обмен на деньги.
– Очень, очень безопасно, – ответила миссис Нгуен. – Даже в парке. Крис Марру с Пятого канала так сказал. Отсюда вы можете пойти к реке или пойти в зоопарк, покататься на электрических машинках над деревьями.
– Звучит неплохо.
Миссис Нгуен погрозила пальцем через свое пуленепробиваемое стекло.
– Но не говорите с незнакомцами, плохими парнями, которые приглашают прокатиться и выпить пива. Они нехорошие. Совсем нехорошие. Они плохо делают девушкам, которые едут с ними. Крис Марру так сказал.
Тесс не знала местного оракула, но благодаря предостережению миссис Нгуен почувствовала его заботу. Она отправилась на Бродвей, чтобы узнать нужные координаты и погулять по парку. Район «Ла Каситы» не являлся неблагополучным, но сам не знал, каким же он в таком случае является и к чему стремится. Здесь располагались дешевые национальные рестораны, знакомые сетевые фастфуды, несколько престижных антикварных магазинов, прокат книг и магазин одежды, открытый Селеной, молодой мексиканоамериканской певицей, убитой президентом собственного фан-клуба несколько лет назад. Возможно, в Балтимор Тесс вернется с расшитой блестками блузкой.
Пройдя пару кварталов, она увидела большое здание музея в глубине улицы. На табличке было написано «Музей естественной истории Уитта». Подойдя к нему, они с Эсски очутились в тенистом переулке, параллельном Бродвею, на самом краю парка. Зоопарк, должно быть, находился где-то неподалеку – ночью она слышала львиный рык. По крайней мере, она надеялась, что он был львиным. И вроде бы там еще была река. Если она похожа на озеро в Остине, можно взять напрокат лодку-одиночку. Тесс скучала по гребле, она чувствовала, что ей не достает движения.
