Жан-Поль опять закрыл лицо руками и замолчал.
— Ладно, — сказал Джек. — Тогда вы так испугались, что не могли вымолвить ни слова. Но теперь, когда прошло время, можете вы припомнить внешность этого человека? Какие-то особые черты? Одежду?
— Он был в черном. Весь в черном: рубашка, брюки, башмаки. Лицо я не разглядел, а волосы… Они были как огонь!
— Рыжие? — уточнил Джек.
— Ага, как у клоунов в цирке.
— Прекрасно, — сказал Джек. — Это очень важная улика. — Он немного помолчал и добавил: — Я немедленно сообщу инспектору полиции то, что вы мне рассказали, и, вполне возможно, мы еще поговорим с вами. Никуда не удирайте!
— Значит, я могу идти домой? — окрепшим голосом спросил Жан-Поль.
— Да, — ответил Джек, помахал ему на прощание рукой, а сам еще некоторое время оставался на грязной скамейке возле мусорного бака, обдумывая то, что сейчас услышал.
Значит, кто-то сумел проникнуть в строго охраняемое помещение, несмотря на всю защитную систему Лувра? И ни один предупреждающий сигнал не сработал? Как такое могло быть?.. И где этот грабитель достал перчатку с вмонтированным в нее лазером? Каким образом в его распоряжении появилось это чудо науки и техники с коротким названием из пяти букв — LASER, который спокойно разрезает материалы любой твердости и толщины? (Кстати, на самом деле слово это складывается из начальных букв довольно длинной английской фразы, примерный смысл которой в переводе на русский звучит так: усиление света при помощи вынужденного излучения… Мы не спрашиваем, поняли вы или нет, так как ответ знаем заранее.)
Джек долго не засиживался на скамейке, а вскочил с нее и направился на Елисейские поля, потому что именно там находилась контора охранной фирмы, которая занималась обслуживанием музея Лувр. Возглавлял ее директор Дени Дюпре. Все это Джек узнал, позвонив по телефону инспектору полиции, с которым наметил встречу в ближайшие часы.
7
На правильном пути?
Елисейские поля — так называется знаменитый парижский проспект, упирающийся своим северным концом в еще одну городскую достопримечательность — Триумфальную арку.
Но Джеку было сейчас не до осмотра парижских красот: он торопился по горячим следам раскрыть преступление века. И с этой целью вприпрыжку поднялся по ступенькам внушительного здания недалеко от Триумфальной арки и вошел в приемную охранной фирмы.
За невысоким барьером там сидела молодая женщина с коротко стриженными темными волосами и небольшим бриллиантом в правой ноздре. Она что-то писала и при этом громко и смачно чмокала жвачкой, выдувая пузыри.
— Привет, — сказал ей Джек. — Я пришел поговорить с месье Дюпре, хозяином этого заведения.
Молодая женщина подняла голову и уставилась на Джека, продолжая чавкать и выдувать пузыри. Один из них достиг таких размеров, что почти заслонил ее лицо, и потом с треском лопнул.
Не без усилий засунув остатки жвачки поглубже в рот, женщина спросила:
— Тебе назначено, парень?
— Пока еще нет, — признался он, — но я расследую одно важное дело и думаю, он захочет увидеть меня. Речь идет о «Моне Лизе».
Секретарша пожала плечами и взяла телефонную трубку.
— Тут один просит принять его, — сказала она. — Говорит про какую-то Лизу. А сам совсем молодой, даже усов нет. Пропустить к вам, шеф? Или от ворот поворот?
Некоторое время из трубки слышался треск: словно кто-то, надрываясь, кричал в нее. Секретарша, не переставая жевать, кивала головой, потом обиженно произнесла:
— Ладно, я ведь ничего такого не сказала, шеф. А что насчет картины не поняла, так ведь картин в музеях много, а я одна. Разве все упомнишь?.. — Она положила трубку, взглянула на Джека. — Он ждет тебя, — сказала она. — Поднимайся на третий этаж. Лифт работает.
Найти кабинет шефа было нетрудно: он занимал почти весь этаж. Когда Джек, постучав, открыл дверь, месье Дюпре, сидя за огромным столом, заканчивал второй завтрак: перед ним на тарелке лежали остатки жареного цыпленка. Сам Дюпре был почти таких же размеров, как стол, за которым находился, а пищу он поглощал с завидным аппетитом, используя обе руки, вследствие чего его толстые пальцы блестели от жира, а на усах оставались кусочки мяса.
Джек вежливо поздоровался, однако руки не протянул, чтобы его собственные пальцы тоже не заблестели. Он принялся объяснять цель своего прихода, но месье Дюпре замахал руками, капли жира полетели в сторону Джека, и тот едва сумел отклониться.
— Я все уже знаю, юноша, — сказал толстяк. — Из полиции мне сообщили. Должен заметить, что моя охранная фирма самая большая и уважаемая в Париже. Мы обслуживаем главные музеи: Лувр, Орсе, Помпиду. Все наши сотрудники надежны и хорошо тренированы. Мне, конечно, очень жаль, что в Лувре произошло такое несчастье, но я ручаюсь за всех своих людей и готов поклясться: ни одии из них в этом преступлении не замешан. Вы слышите меня, дружок?
— Я слышу вас, сэр, — отвечал Джек, — но, может, кто-нибудь из ваших сотрудников все-таки знает хоть что-нибудь?
— Чепуха! — загремел хозяин кабинета. — Такого не может быть, потому что не может быть никогда! Если бы кто-то из них что-то знал, то немедленно сообщил бы мне, своему шефу. У меня все ребята как на подбор.
Джеку было неловко огорчать излишне доверчивого и чувствительного толстяка, и он не стал говорить, что за свое короткое пребывание в Париже успел уже услышать немалые нарекания по адресу его охранной фирмы — так что следовало бы посоветовать месье Дюпре придерживаться в работе правила «доверяй, но проверяй». Однако Джек не сказал всего этого, а вполне доброжелательно произнес:
— Не сомневаюсь, месье, в хорошей репутации вашей фирмы. Но все же очень хотелось бы поговорить с тем сотрудником, кто дежурил в Лувре прошлой ночью.
— Беднягу уже столько допрашивали в полиции, — раздраженно сказал Дюпре, — что я разрешил ему взять отгул и отдохнуть.
— Что ж, подожду, пока он вернется на работу, месье. Не забудьте попросить его встретиться со мной.
— Ладно, ладно. Всего хорошего, — проворчал тот, снова вгрызаясь в остатки цыпленка.
Джек попрощался и направился к двери. По дороге его взгляд задержался на групповой фотографии, висевшей на стене. Среди прочих мужчин там был один с рыжими волосами. Впрочем, это могло только так казаться на снимке.
— Простите, месье, — сказал Джек, показывая на фото. — какие интересные волосы у этого человека. Он в самом деле рыжий?
— Ну и что особенного? — недовольно пробурчал Дюпре, отрываясь от косточки. — Почему ему не быть рыжим? Это Карл Понте, один из лучших моих сотрудников. Имеет награды за безупречную службу. Чем он тебя заинтересовал?
— Цветом волос, — честно ответил Джек.
— Что, у вас в Англии рыжих совсем нет? — засмеялся Дюпре.
