1) Могу ли я жить без тебя? Да.
2) Хочу ли я жить без тебя? Нет.
3) Часто ли я думаю о тебе? Да.
4) Скучаю ли я по тебе? Да.
5) Думаю ли я о тебе, когда я с другой женщиной? Да.
6) Считаю ли я, что ты не такая, как все остальные женщины? Да.
7) Считаю ли я, что я не такой, как все остальные мужчины? Нет.
8) Речь идет о сексе? Да.
9) Речь идет только о сексе? Нет.
10) Чувствовал ли я что-то подобное раньше? Да и нет.
11) Чувствовал ли я что-то подобное после встречи с тобой? Нет.
12) Почему я хочу на тебе жениться? Меня бесит сама мысль о том, что ты выйдешь замуж за кого-то другого.
13) Ты красивая.
Лео еще на какое-то время задержался в гостиной в доме Паулины. Там, в эркере с большим полукруглым окном, стояло пианино. Паулина играла на фортепьяно с детства. На пюпитре лежали ноты с простенькими упражнениями для Мило. А потом Лео увидел нотный листок, исписанный от руки. Мими писала песню. Ну-ка, ну-ка. «Беги с корабля, малышка. Пока не поздно, беги. Прыгай за борт, не жди. Не тебе угрожают, а мне. Мы попали в разрыв во времени».
Сверху стоял заголовок: «ПЕРДИТА».
Лео сложил листок и убрал в карман.
Прошла неделя. Тони работал в саду Паулины, и тут она вышла из дома с девочкой на руках.
– Лео дома? Он не подходит к телефону.
– Он дома, да, – сказал Тони. – Отгородился от всех и сидит, ну, ты понимаешь.
– Есть одна старая поговорка, – сказала Паулина. – Чего не воротишь, о том не горюют.
– Шекспир, – сказал Тони.
– «Зимняя сказка».
Паулина направилась к своей машине, стоявшей на подъездной дорожке. Тони отложил грабли, подошел к Паулине и выпалил – слишком резко, потому что он думал об этом уже несколько дней:
– Может быть, сходим сегодня в кино?
– Ты ко мне обращаешься? – спросила Паулина.
– Да, к тебе.
– Я уточняю, потому что ты смотришь прямо на тот куст, – сказала Паулина.
Тони уставился себе под ноги.
– В «Эвримене» сейчас ретроспектива фильмов с Лорен Бэколл. Сегодня будет «Иметь и не иметь»[7].
– Да, я бы сходила, – сказала Паулина.
Тони смотрел, как Паулина садится в машину и уезжает. Он чувствовал, как колотится его сердце.
Лео открыл дверь. На пороге стояла Паулина с ребенком на руках.
– Я же просил: никаких сентиментальных приемчиков, – сказал Лео.
Паулина вручила ему спящую девочку. Лео держал малышку на вытянутых руках, словно она полыхала огнем.
– Я им доверял, а они меня предали.
– Ты им доверял, потому что они тебя любят.
– Да, большая дружная семья. В твоих мечтах, Паулина.
– Почему ты упорствуешь в этом безумии?
– В безумии? Ты называешь это безумием? Ты утверждаешь, что они не любят друг друга? А как они друг на друга смотрят, держатся за руки, шепчутся, танцуют? Когда он здесь, он от нее не отходит. И мне это нравилось.
– И что с того, если они чуть-чуть влюблены друг в друга?
– То есть ты признаешь…
– А было бы лучше, если бы они друг другу не нравились? Или были вообще безразличны друг к другу? Может, ты бесишься потому, что спал с ними обоими?
– Кто тебе это сказал?
– Ксено, в общем, и не скрывает.
– Да, я с ним спал. Но это было давно. Мы еще в школе учились.
– Кого ты ревнуешь, его или ее?
– Избавь меня от дешевого доморощенного психоанализа.
– Лео, это твой ребенок. Мими тебе не изменяет. Ксено твой друг. Сдай анализ ДНК. Все еще можно исправить. Еще не поздно.
Лео услышал ее. Все еще можно исправить. Еще можно исправить. Можно исправить. Малышка проснулась и стала вертеться в его руках. Он отдал девочку Паулине.
– Почему ее назвали Пердитой?
– Это значит «потерявшаяся малышка».
– Я приду завтра. И мы поедем сдавать анализ. ОK?
В чуждом месте
Вечером Паулина и Тони встретились у кинотеатра «Эвримен».
Паулина надела красивое платье, Тони начистил пиджак. Билеты купил Тони, хотя Паулина могла бы купить весь кинотеатр.
Они уселись в удобное парное кресло, но сидели натянуто, выпрямив спины. Паулина вдруг поняла, что она никогда не ходила в кино, потому что кино пробуждало в ней жалость к себе. Она подумала о бабушке с дедушкой, маминых родителях, которые сбежали в Англию из фашистской Германии. Они открыли маленький ресторанчик в Ист-Энде. Жизнь была трудной, но они были счастливы вместе. Мать Паулины выучилась на медсестру и вышла замуж за стоматолога. Паулина окончила хорошую школу для девочек, поступила в университет, получила диплом и стала работать в области банковских инвестиций. От беженцев до богатеев за три поколения. Но Паулина так и не встретила человека, с которым ей захотелось бы прожить всю жизнь. Она знала, что мама с папой за нее беспокоятся; беспокоятся, что она так и состарится в одиночестве и некому будет о ней позаботиться.
И сейчас, сидя рядом с Тони, который усердно смотрел на экран и старался держаться так, чтобы их с Паулиной разделяло не меньше трех дюймов, она вдруг придвинулась ближе к нему. Очень медленно Тони взял ее за руку.
Уже потом, когда они вместе шли из кинотеатра в Хэмпстеде к дому Паулины в Белсайз-Парке, она спросила у Тони, что он делает в выходные.
– Я много гуляю, хожу пешком, – сказал он. – На свежем воздухе я себя чувствую лучше. Завтра собираюсь в Ботанический сад.
Паулина не любила ходить пешком. Сначала люди ходили пешком, потом у них появились велосипеды, а теперь – автомобили. Но она рассудила, что можно попробовать.
Тони проводил ее до дома и поблагодарил за чудесный вечер. Они договорились встретиться завтра. Они стояли под уличным фонарем, улыбаясь друг другу. Оба не знали, что делать дальше. Она прикоснулась к его руке, молча кивнула и пошла к дому. Он наблюдал за ней, пока она не скрылась внутри.
Паулина взглянула в большое зеркало в прихожей и подумала, что завтра утром надо зайти в аптеку и купить новую помаду.
Когда Тони вернулся домой в странно – или не странно – приподнятом настроении, на автоответчике было одно сообщение.
Завтра. В Хитроу. Ровно в полдень.
