Над мелькавшими периодически в траве тушами падали сидели, нахохлившись как грифы, какие-то твари вроде небольших птеродактилей. Они рвали падаль длинными клювами с редкими и кривыми, но очень острыми зубами, время от времени истерически орали и дрались между собой.
Пару раз туши копытных оказывались на дороге — приходилось их объезжать по траве. Обнаглевшие падальщики взмахивали крыльями и орали на пикап, даже не собираясь взлетать и уступать добычу какой-то «тойоте».
Падаль распространяла на жаре тяжёлый запах гниющего мяса, поэтому я старался объезжать её по большому радиусу, медленно, глядя перед собой, чтобы не угодить колёсами в яму или чью-нибудь нору, незаметные в высокой траве. «Тойота» с высокой подвеской легко преодолевала участки неровной почвы, дизелёк стучал весело.
Я подумал, что всё окружающее очень напоминает документальные фильмы об африканских национальных парках и, в общем-то, мне нравится. Дорога нырнула в неглубокую низину, затем поднялась на небольшое плато, и за переломом дороги я увидел какие-то строения и бетонную вышку, такую же, как на выезде с базы. Я вспомнил, что по карте между базой, с которой я выехал, и Порто-Франко была ещё одна база.
Действительно — вскоре я увидел перекрёсток с указателем на английском языке «Орденская База по приёму переселенцев и грузов „Северная Америка“». На въезде был такой же блок — КПП, как и тот, который я недавно проехал. На блоке так же стояли два «хамви» в укрытиях, но вместо М113 один капонир занимал старый лёгкий танк «шеридан» с крупнокалиберной короткоствольной пушкой.
На самом перекрёстке стояли ещё два камуфлированных бежевых «хамви», возле которых было несколько солдат и офицер или сержант в малиновом берете. Проезжая мимо них, я помахал им из окна, и они все дружно мне ответили.
Метров через двести я переехал через железнодорожную ветку по аккуратно уложенному пятну брусчатки, прогремев колёсами.
Дорога опять нырнула вниз, и база «Северная Америка» скрылась за изломом, как будто её и не было. Вокруг потянулись степи… или саванна? Всё же больше на Африку похоже, ту, которую я помнил по передаче «В мире животных».
Неожиданно радиостанция, включенная в режим частотного сканера, хрипло заговорила:
— «Папа Медведь», «Папа Медведь», это «Страус», как принимаешь? Приём.
— «Страус», здесь «Папа Медведь», принимаю чисто и громко. Приём, — ответил чей-то казённый голос.
— «Папа Медведь», преследуем две мобильные единицы, возможно, враждебных, двигающихся в сторону железной дороги. Внедорожные грузовики, автоматическое оружие, до двенадцати человек внутри.
— Принял. «Страус», обозначь свою позицию, приём.
— «Папа Медведь», квадрат Ромео-Лима-двенадцать, приём.
— Принял. «Страус», нуждаетесь в поддержке? Приём.
— «Папа Медведь», вышлите две патрульные машины на запад, в направлении Отель-Лима-двенадцать. Приём.
— Принял. «Страус», займите свою позицию. Приём.
— Принял, «Папа Медведь». Приём.
Ага, не всё же быть идиллии тут. Два грузовичка с пулемётами и какими-то охламонами всё же шляются. Обозначения квадратов мне ничего не сказали, но я на всякий случай разогнул усики на обеих РГД и проверил, как достаётся автомат из держателя. Прошло минут десять, но вокруг ничего не происходило. Затем за железной дорогой вдалеке пропылили два «хамви» на высокой скорости, обогнав меня. Они исчезли из поля зрения, оставив в воздухе прозрачный пылевой шлейф, медленно рассеивающийся в безветрии.
Дорога вновь поднялась ненамного и резко нырнула в широкую низину. Когда я почти достиг противоположного её края, тишина вокруг неожиданно взорвалась недалёкими пулемётными очередями. Я сбросил скорость и поднялся почти к самому взлобку подъёма, затем остановился, затянув ручник.
Стрельба велась как минимум из трёх или четырёх крупнокалиберных и единых пулемётов. Затем раздались хлопки автоматического гранатомёта и резкие, как петарды, взрывы. Схватив АКМ, я выскочил из кабины, сбежал с дороги в траву и, пригибаясь, поднялся выше по насыпи. Поднёс к глазам бинокль, благо солнце было справа сзади, да и не до бликов там было. Метрах в трёхстах передо мной крепко дымил песочного цвета «унимог», весь размалёванный какими-то надписями, сделанными красной краской. Из кузова бил ПК, выбрасывая полоску огня и пульсирующий хвост прозрачного серого дыма в сторону противника. Возле колёс грузовика присели несколько фигурок в разномастной камуфляжной одежде, стреляющих с колена по двум частично укрывшимся за бугром «хамви». С крыши одного из внедорожников по грузовику бил частыми короткими очередями крупнокалиберный пулемёт, со второго — автоматический гранатомёт. Уже со второй очереди гранатомётчик накрыл грузовик, возле которого взметнулись облака песка, фигурки попадали, из кузова вырвался клуб дыма со вспышкой внутри, пулемёт замолчал.
Ещё два «хамви» неслись по краю ложбины, идущей вдоль дороги, стреляя куда-то вниз, в невидимую мне цель, из двух М2. Два человека с оружием бежали в сторону от погони прямо на меня, постоянно оглядываясь. Один был бородат, в чёрной майке и камуфляжных штанах, с автоматической винтовкой. Второй — в военной панаме, голый по пояс, но с подвесной системой на голом теле, тоже в камуфлированных брюках, с РПК в руках.
Неожиданно в сторону железной дороги из ложбины с ужасным креном, прыгая на кочках, вывернул ещё один размалёванный «унимог», оставляя «хамви» с противоположной стороны оврага. Один из них свернул следом, исчез из поля зрения, второй же остановился, и пулемётчик начал поливать грузовик длинными очередями. Второй «хамви» показался из оврага уже на этой стороне, тоже встал как вкопанный, покачнувшись и подняв тучу пыли, и с его крыши тоже ударила струя дульного пламени.
Судя по всему, один из «хамви», уничтоживший первый грузовик, тоже поддержал коллег огнём. «Унимог» буквально скрылся в облаке пыли и искр, выбиваемых из его боргов и кабины тяжёлыми пулями калибра 12,7 миллиметра. Проскочив по инерции ещё метров двадцать, грузовик как-то осел сначала набок, затем ещё и назад — и задымил чёрным дымом. Из кабины выпал раненый, поднялся на ноги и был буквально разорван на куски скрестившимися на нём тремя очередями. Кровь забрызгала дырявый борт, тело отбросило на машину, и оно рухнуло.
Тем временем я потерял из виду двух бегущих пеших — они нырнули в очередную ложбину. Я опустил бинокль, оглядел поле боя. Военные внедорожники разворачивались в линию, видимо сразу намереваясь начать прочёсывание. Прямо передо мной были заросли какой-то плотной травы, куда, по всей видимости, вела ложбина, в которой скрылись двое бежавших. Я услышал с той стороны шуршание жёстких стеблей, прижал к плечу приклад АКМ и направил его в сторону шума.
Буквально в пятнадцати метрах передо мной из зарослей высокой травы выскочили оба беглеца, увидели меня, оба вскинули оружие. Я уже успел поймать в прицел голую грудь пулемётчика, нажал на спуск, отсёк очередь на трёх выстрелах. Автомат толкнулся в плечо, в прицеле я увидел, как грудь противника мгновенно залило кровью, он завалился навзничь. А я подогнул колени и сместился в сторону. Второй противник успел выстрелить в ответ от пояса, у него была FN-FAL[7]со складным прикладом, но засуетился и запыхался, а эта винтовка при стрельбе очередями задирает ствол вообще немилосердно, поэтому пули ушли намного выше меня.
