Еще она научила его предсказывать будущее, но тут у Гобболино очень быстро начались неприятности.
Когда к нему обращалась хорошенькая девушка, старуха или красивый влюбленный юноша, у Гобболино не хватало духа своими дурными предсказаниями согнать улыбки с их лиц или убить надежду у них в глазах.
— Верьте и надейтесь, и ваши желания сбудутся, — шептал котенок им на ухо.
А старуха коробейница на него за это очень сердилась.
— Ты должен предсказывать им невезение, горести и несчастья, — учила она котенка. — От этого они расстроятся, падут духом и придут ко мне, чтобы я им нагадала что-нибудь более радостное. Я им скажу, что ты ошибся, и посулю будущее чуть получше, но твои жестокие слова все равно будут звучать у них в ушах, и эти люди станут возвращаться ко мне снова и снова. И каждый раз то, что я им пообещаю, будет чуть получше, чем в прошлый, и вместе с тем чуть похуже. И у нас в карманах не будет переводиться серебро.
Но добрая душа Гобболино не позволяла ему наделить кого-то дурной судьбой, пусть даже вымышленной. При виде огорченных людей его прекрасные голубые глаза наполнялись слезами и он говорил слушателям: «Ну что вы, что вы, это же все неправда», а его хозяйка каждый раз его за это била.
И еще котенок очень не любил смотреть на то, как красивые девушки приносят торговке свои с трудом заработанные деньги и покупают на них ленты, шелка и атлас. Гобболино знал, что стоило девушке в первый раз завязать волосы старухиной лентой и пойти на свидание с любимым в нарядном платье, сшитом из старухиной материи, как лента тотчас же превращалась в пучок гнилых ниток, а платье разрывалось в клочья — в этом-то и состояли ведьмины козни.
— Не покупайте, не покупайте! — уговаривал котенок, но его мало кто слушал, а когда он попадался на этом старухе коробейнице, она драла его за уши.
И вот однажды, после долгих странствий, они оказались у подножия высокого горного хребта, и старуха коробейница сказала Гобболино, что им надо через него перейти.
Горы показались Гобболино очень высокими, а путь — очень опасным, но ослик, который не бросал слов на ветер, на этот раз успокоил Гобболино: он сказал, что знает извилистую и некрутую дорогу и в гору, и под гору, а вдобавок на вершине есть пещера, где живет еще одна ведьма, и там-то они, наверное, и заночуют.
Гобболино эта будущая ночевка в пещере, где живет еще одна ведьма, несколько испугала.
Но, в конце концов, говорил он себе, на что еще мне рассчитывать? Кто я такой, чтобы ждать от жизни чего-то другого? Какой же я неблагодарный! И какой злой! А все оттого, что я родился ведьминым котом. И раз так, то лучше мне жить дальше, как подобает настоящему ведьминому коту.
Но он знал, что никогда не сможет намеренно причинять людям вред, а чернота этих диких гор, замерзшие водопады и мысль о ночлеге в темной пещере вселяли в котенка ужас.
Они поднимались все выше и выше, старуха коробейница впереди, ведя за собой под уздцы ослика, и Гобболино сзади, твердо ступая тремя черными лапами и прихрамывая на четвертую, белую, которую раньше ушиб о камень.
Наверное, в один прекрасный день мы опять увидим солнышко и зеленые луга, говорил он себе. И как же я буду им радоваться, особенно после этой ужасной ведьминой горы.
Чем ближе к вершине они поднимались, тем более дикой становилась местность, и вскоре у Гобболино появилось странное чувство, что он здесь уже бывал.
Котенок не понимал, откуда оно взялось.
Наверное, все оттого, что я родился ведьминым котом, говорил он себе. Есть во мне что-то, что сродни этим диким местам, но — ох! — как же мне жутко здесь и как одиноко.
Однако странное чувство становилось все сильнее и сильнее, пока, наконец, темная пасть пещеры не открылась перед ними, и тут, возле нее, Гобболино увидел крупную черную кошку с изумрудными глазами, которую, несмотря на ее размеры, он сразу узнал.
Это была его маленькая сестричка Сутика, и он снова очутился в Ураганных Горах.
Киска тоже узнала его, и на ее удивленное восклицание: «Гобболино! Братец!» — у входа показалась ее хозяйка-ведьма.
Гобболино ее очень хорошо помнил, она почти не изменилась, не то что его сестричка Сутика, чья черная лоснистая шубка, блестящие глаза и густые усы ясно показывали, как нравится Сутике быть ведьминой кошкой.
Когда первое удивление прошло и обе ведьмы удалились в пещеру, киска оглядела брата с головы до кончика хвоста.
— Не очень-то ты вырос, братец, — промолвила она. — Шубка у тебя почти что полосатая, глаза по-прежнему голубые и черных лап всего три. С какой стати ты бродишь по дорогам с этой старухой коробейницей, вместо того чтобы поселиться у приличной ведьмы?
Гобболино нужно было рассказать ей так много, что он просто не знал, с чего начать.
Он только и мог, что смотреть на Сутику своими сияющими от радости голубыми глазами, без устали мурлыкать и снова и снова повторять:
— Ох, сестричка! Как я рад, что мы снова вместе! Как прекрасно ты выглядишь и какой у тебя довольный вид! Ох, какое счастье снова тебя встретить, да еще такой красивой и веселой, моя любимая сестричка Сутика!
Тут ведьма позвала их в пещеру ужинать, и очень скоро двое котят-подростков, наклонившись к одной плошке, стали лакать суп, который налила им из знакомого котла ведьма Ураганных Гор.
— А ты как поживаешь, юноша? — спросила ведьма у Гобболино, когда во всех тарелках ничего не осталось. — Ты сам видишь, какой прекрасной киской стала твоя сестра. Она уже знает почти все, чему я могу ее научить. Сутика, моя радость, покажи-ка им, что ты теперь умеешь.
И Сутика сразу стала демонстрировать труднейшие фокусы, требующие от ведьмы самого высокого мастерства. Из котелка у нее зазвучала прекрасная музыка, а по пещере стали порхать, словно стрекозы, крылатые поросята.
Она сделала Гобболино ярко-красным, что котенку совсем не понравилось, а его хозяйку — невидимой. И для этого ей не понадобилось даже моргнуть глазом, такой искусной в своем деле она стала.
— Ну а теперь покажи нам, Гобболино, что ты умеешь, — сказала ведьма Ураганных Гор.
— Да ничего он не умеет, — презрительно махнула рукой старая коробейница. — Может, ты и правду говоришь, что он приходится братом этой твоей красотке Сутике, но он не настоящий ведьмин кот. Он не умеет даже предсказывать будущее — любой котенок с этим лучше справится. А что до его фокусов — фу! Сестрица, да они яйца выеденного не стоят!
Гобболино очень рассердило ее презрение, и ему отчаянно захотелось доказать своей сестричке Сутике, что он тоже бывалый котенок, поэтому он стал рассказывать обо всех своих приключениях подряд, начиная с того, как он плыл по реке, и кончая тем, как внучка дровосека обменяла его на золотое платье.
— Вот так я и попал сюда, — заключил Гобболино скромно и поднял глаза на Сутику, ожидая похвал, но и она, и обе ведьмы ответили ему более чем холодными взглядами.
