– Крепко тебя целую. Жди меня.
Полина нажала кнопку отбоя, но телефон тут же зазвонил снова.
– Я слушаю тебя, мой дорогой, – даже не взглянув на определившийся номер, промурлыкала она. Ей хотелось снова услышать голос Антона Малова, услышать, что он постоянно думает только о ней, что хочет быть с ней рядом.
– Полина, привет! Что с тобой? В какой ты больнице? Почему в Питере? Тебе срочно нужно в Москву, я приеду, обо всем договорюсь с врачами и перевезу тебя в Москву, – на одном дыхании скороговоркой произнесенная фраза заставила Полину открыть глаза.
– Привет, Олег! Не представляешь, как я рада тебя слышать, – это была правда. Полина никогда не слышала, чтобы Брусникин был по-настоящему встревожен, а не вальяжен. Сейчас он беспокоился о ней, а не о цене нефти или неотгруженном танкере. Надо было признать, что ей весьма польстило такое изобилие мужского внимания к ее персоне: сначала – Малов, теперь – Олег. Она чувствовала, что она им небезразлична, и это поднимало ее самооценку.
– Олег, я пока точно не могу тебе сказать, что со мной случилось, потому что сама не много знаю. Вчера… да, по-моему, вчера, я приехала в Питер в командировку. Ты же помнишь, что я пиарю ресторанный проект Антона Малова.
– Да, я помню, ты мне об этом рассказывала, но я не думал, что ты взяла над ним шефство и перебралась в Питер на ПМЖ, – в его голосе прозвучали недовольные нотки.
– Олег, не надо ничего выдумывать, прошу тебя, – сказала Полина. – Создание привлекательного имиджа заведения – это большая и кропотливая работа, и я делаю ее добросовестно. Да, для этого я часто езжу в Питер. Олег, это моя работа, она такая же, как и твоя, с той разницей, что ты месяцами пропадаешь в Лондоне, а я на несколько дней летаю в Питер.
– Полина, пойми: я хочу, чтобы у тебя все было хорошо вне зависимости от того, где я нахожусь. Я завтра приеду за тобой. Так в какой ты больнице?
– Я не знаю, в какой; я даже не знаю, почему я здесь. Я очнулась всего полчаса назад. Вот смотрю на себя: руки-ноги целы, голова немного кружится, мне капельницу ставили. Больше ничего не понимаю. Скоро придут врачи. Я с ними поговорю и перезвоню тебе. Пока.
Не дожидаясь ответа Олега, Полина положила трубку.
А Антон Малов уже точно знал, что произошло. Полина отравилась средством для истребления грызунов, которое буквально накануне было закуплено для его ресторана. И как раз вчера днем подполковник Бодров обнаружил пропажу одной упаковки. И еще вчера вечером, когда после ужина в «Маленьком домашнем драконе» Антон сам усадил журналистку в свою машину, она была бледна и выглядела вялой и разбитой. Тогда он предположил, что она просто утомлена перелетом и оттого очень раздражительна. Он решил отвезти ее в гостиницу, чтобы она смогла как следует отдохнуть: ведь впереди у них было целых два дня в волшебном городе белых ночей. Ведь ему так хотелось провести как можно больше времени с этой милой женщиной.
Он понимал, что его жизнь сильно изменилась, что он начинает испытывать к Полине Дудкиной очень глубокие чувства. Ему нравилась ее мягкость и женственность. Довольно долго общаясь с темпераментной, ни на секунду не выпускающей сигарету изо рта Марго Игуанской, Антон остро ощущал дефицит женского восхищения, обожания и заглядывания ему в глаза. Марго часто резко отзывалась о его манере ведения дел, о том, что он повернут на работе и никогда не может расслабиться. Ему это доставляло немало неприятных минут. Антон отлично знал, что он был по-настоящему удачлив в бизнесе, просто потому что никогда не мог представить себя на втором месте пьедестала почета. Но в то же время он отчаянно нуждался в поддержке и одобрении своих поступков. И Полина Дудкина была для него как раз тем самым голосующим «за», безусловно принимающим все его поступки человеком. Интуитивно, если можно говорить о мужской интуиции, то у него она была. Антон предвидел, что однажды ему придется расстаться с Марго. Когда-то он начал отношения со своим дизайнером, потому что хотел побед, кроме бизнеса, еще и на любовном фронте. Яркая сексуальность Марго, ее язвительная ирония стимулировали его к активным действиям. Ее цинизм и наигранная холодность создавали образ этакой неприступной стервы, не ведущейся на его рыцарские поступки, а потому делали ее безумно притягательной для человека, привыкшего к завоеваниям и победам. Малову было досадно, что его хрестоматийно положительные качества настоящего мужчины Марго воспринимала со снисходительной усмешкой. Его бесило, что она не нуждалась в его конфетах, букетах и буфетах. Его дорогущие подарки она принимала как само собой разумеющиеся, ни к чему не обязывающие безделушки.
Но такое поведение его спутницы однажды заставило Антона пойти на открытый конфликт. В тот день Марго попросила Малова сделать что-то такое, что выходило бы за рамки его «обычных» подвигов. Зная его взрывной темперамент и желая еще больше его раззадорить, она сказала: «Антон, ну сделай это, ты же рыцарь!». И в эту минуту он вдруг каждой клеточкой внезапно ясно ощутил, что все его старания построить нормальную семейную жизнь с Марго совершенно напрасны, потому что она – не его половинка, потому что в их отношениях отсутствовали доверие и уважение. За долю секунды, как при ускоренной перемотке, достаточно ясно прочувствовав все это, он усмехнулся и ответил: «Нет, Маргоша, я – не настоящий рыцарь; я – так, рыцарь печального образа, Дон Кихот, сражающийся с ветряными мельницами». Возможно, Марго и не придала этому значения, но Антон очень многое для себя осознал в эту минуту.
Теперь, когда в его жизни появилась Полина Дудкина, к Антону вернулось усыпленное Марго ощущение, что он – рыцарь, победитель. И он понял, что не в силах дальше себя сдерживать непонятными отношениями с Марго, и предложил Игуанской разъехаться. Неделю назад он вернулся в свою старую холостяцкую квартиру с минимумом мебели, просторной гостиной и спальней с плазменным телевизором «Viera». Марго с сыном остались в четырехкомнатной квартире в центре Питера, которую им купил Антон. Малов не хотел выглядеть подонком перед этой женщиной, но и раздувать огонь из пепла тоже было выше его сил, потому что их отношения не были даже похожи на угли: скорее, это был лишь пепел. Он сделал для нее все, что смог, и его совесть была чиста.
Сейчас, по питерским пробкам пробираясь к больнице, куда вчера он привез Полину, он не переставал думать о том, что же вчера произошло в ресторане. Он уже дал поручение Андрею Васильевичу разобраться в случившемся. Ему не хотелось верить, что Полину отравили в его собственном заведении. Он достал из кармана мобильный и снова набрал Полинин номер.
– Привет, ну как ты там? – спросил он.
– Я гораздо лучше, правда. Только очень хочется пить. Антон, мне сказали, что я отравилась средством, применяемым для дератизации. Вот я и думаю, где же меня так угораздило. В самолете я ничего не ела. Выходит, я отравилась в ресторане, – медленно закончила она.
– Да, Полинка, выходит что так, – согласился Антон. – Я во всем разберусь. Ты, главное, поправляйся и ни о чем плохом не думай. Я уже к тебе еду. И привезу тебе много вкусных соков, чтобы ты пила витамины.
