– Что ты, Олежка, я не обижаюсь на тебя. Я очень хочу уважения. Быть может, я его не заслужила, но я хочу его. Ты прекрасно знаешь, как нежно я к тебе отношусь. Поэтому иногда, когда я чувствую, что тебя тяготит моя привязанность, меня это очень расстраивает. Я думаю, что если бы я относилась к тебе прохладнее, я могла бы и просто так с тобой общаться, как случайная знакомая. Но ты мне очень близок, поэтому я хочу уважения к тому, что я думаю, что я делаю, к тому, что я просто есть.
Они молча смотрели друг на друга. Олег не верил своим ушам. Любимая и близкая женщина произносила такие хлесткие и отстраненные слова… Изольда встала и подошла к окну:
– А в Москву я обязательно поеду, потому что иначе я потеряю смысл жизни: ведь мне очень хочется открыть свою школу в Москве…
– Родная моя, мне невыносимо от мысли, что я приношу тебе страдания. Я хочу тебя понимать, я хочу приносить тебе только положительные эмоции. Но я не представляю, что будет, когда ты уедешь. Эта разлука… Она, она… – он не мог подобрать слова, чтобы описать свой страх, – она убьет нас.
Изольда покачала головой.
– Олежка, ты всегда говорил, что к жизни надо относиться легко. Поэтому я предлагаю прекратить этот бессмысленный и тяжелый разговор. Я должна ехать в Москву, и я не изменю своего решения. И если в этом мире есть Высшая справедливость, – она подняла глаза к небу и вздохнула, – то мы с тобой обязательно будем вместе.
Глава 14
Нефтяной магнат, модный ресторатор и… букет цветов на свежем асфальте
Полина открыла глаза. Белый потолок, белое постельное белье, букет полевых цветов на столике у кровати… Некоторое время она пролежала, не шевелясь и наблюдая за потолком. Он был абсолютно белым и прямоугольным. По нему ползли разные тени. Желтые тени двигались быстрее, и она догадалась, что это свет от проезжающих машин. Повернув голову, она стала рассматривать цветы. Они хоть были разноцветными. Это был очень необычный букет: из собранных цветов она узнала только ромашки и маки, но в букете были еще какие-то розовые и желтые цветочки, зеленые травинки, колоски. «Наверное, сейчас лето, – подумала она. – Интересно, а где это я?» Она приподнялась на постели. В комнате почти совсем не было мебели. Только стул, на котором лежала ее одежда, тумбочка с банкой и букетом в ней. Рядом с кроватью стояла капельница. «Понятно, я в больнице», – наконец сориентировалась Полина. Она пыталась вспомнить, восстановить события предыдущего дня, но не смогла. Что-то произошло с памятью. Ее мозг отказывался складывать пазл из разрозненных кусков. Решив наконец встать, она опустила ноги на пол. Голова немного кружилась и подташнивало, но она все-таки смогла накинуть какой-то чужой, но абсолютно новый халат, висевший на стуле, и выйти из палаты. Сделав усилие, она открыла дверь и вышла.
– Здрасьте, Дудкина. Очнулась? – приветствовала ее появление в больничном коридоре проходившая медсестра. – Есть хочешь?
– Нет, пока только хочу пить.
– А, ну, это тоже неплохо, значит, уже выкарабкалась, – удовлетворенно констатировала медсестра. – Вот вода, пей.
Полина взяла протянутую кружку и выпила всю воду.
– А поесть все-таки надо, – заметила медсестра. – Только не отраву для крыс, которую ты так любишь, а кашку какую-нибудь или бульончик. Пусть мама тебе принесет куриный бульон для восстановления сил.
– Моя мама далеко, в Новосибирске, а здесь, в Москве, у меня никого нет.
– Девка, ты что, еще и рассудком помутилась?! – медсестра встревожилась. – Ты в Питере, понимаешь? И у тебя здесь есть заботливый муж. Или не муж, это уж я не знаю, кто вас, молодых, теперь разберет. Но то, что он всех здесь из-за тебя на уши поднял, это уж точно. Вот и одежду он тебе принес, и цветы. Видела?
– Угу, это, наверное, Антон, – себе под нос пробормотала Полина.
Она вспомнила, что совсем недавно ужинала в ресторане Малова, а что было с ней дальше, она уже и не могла сообразить.
– Я пойду лучше полежу, – сказала она сестре.
– Давай, иди, скоро придут врачи. Я им скажу, чтобы сразу к тебе подошли.
Вернувшись в палату, она нашла в тумбочке свой мобильный. Конвертик одной непрочитанной смс-ки высвечивался на экране. От Олега: «Я в Москве. Можем встретиться». Ужасный жанр коротких сообщений. Нет знаков препинания и много вариантов трактовки преданного смысла. «Можем встретиться» – это вопрос или предложение? Сколько он еще будет в Москве?… Полина подумала, что иногда она скучает по Брусникину. После того, как в ее жизнь ворвался Антон Малов, не терпящий поражений и возражений, больше напоминающий огромный каток для укладки асфальта, она почти не вспоминала об Олеге. Каток, несущийся с горы и закатывающий в ноль любые возникающие препятствия, заставил ее гораздо реже думать об утонченном нефтяном магнате. На самом деле в ее сердце, хоть она сама считала его огромным, не было места для двоих мужчин. Она слишком была увлечена Маловым, чтобы замечать кого-то еще. С ним она чувствовала себя женщиной, окруженной заботой и вниманием, имеющей право на слабости и нуждающейся в опеке. Полина снова посмотрела на букет. «Неужели бронированный Малов способен на такие нежные и романтические порывы? Где же он собирал эти цветики степные?» – ей было приятно думать, что известный бизнесмен хотел о ней заботиться и даже пытался ее удивить вот таким нестандартным букетом. Малов был рядом, и это не могло ее не радовать. И все же, несмотря на наличие своего нового друга, ей хотелось, чтобы Олег пожалел ее, внезапно оказавшуюся на больничной койке, и она решила написать Брусникину: «А я в больнице в Питере. Можем встретиться здесь». И опять без определенности, без утверждения наличия такой возможности, без просьбы приехать и навестить. Сообщение было отправлено, а еще через полминуты ее мобильный зазвонил.
– Привет, девчонка! – жизнерадостный тон Малова заставил ее улыбнуться в ответ. – Как ты себя чувствуешь? Все в порядке?
– Да, спасибо, Антон. Скажи, пожалуйста, а ты знаешь, почему я в больнице? Что все-таки со мной случилось?
– Я не знаю точно, я сейчас как раз стараюсь во всем разобраться, – вмиг посерьезнев, ответил он. – Полин, вообще-то это не телефонный разговор, я скоро к тебе приеду.
– Я еще тебя хотела об одном спросить. Антон, а это ты принес цветы в мою палату?
– Я же тебя предупреждал, что в твоей жизни будет очень много цветов, – ответил он. Он был очень доволен собой: ведь женщина, которой он добивался, была тронута его вниманием.
Полина почувствовала, как слезы радости подступают к глазам. Несмотря на плохое самочувствие, она с удовольствием купалась во внимании интересующего ее мужчины и принимала его ухаживания.
– И еще я тебе говорил, – продолжал Малов, – что ты мне очень дорога. Допускаю, что ты этого не слышала, потому что в этот момент была занята своим репортажем. Так вот, я это повторяю и хочу, чтобы ты это твердо знала и всегда была уверена во мне.
– Я буду стараться, – пообещала Полина.
