— Я и не боюсь! — весело отозвалась она и, помахав рукой на прощание, вышла на улицу.
Минутой позже, оказавшись в одной машине с очень большим и очень сердитым «медведем», она пожалела о своем хвастовстве.
— И что все это значит? — проскрипел медведь-Джек, глядя на нее волком.
— Ровным счетом ничего! — торопливо заверила его Грейс. Она по-прежнему не понимала, что с ним такое сегодня творится. — Фила там не было, и пока я ждала тебя, познакомилась с Люком и Клеем. Мы просто немного поболтали.
— Быстро же ты нашла общий язык с «ботаниками»! — съязвил он, напомнив Грейс о ее собственных словах.
Девушка невольно покраснела:
— Не понимаю, что тебя удивляет. Они оказались очень милыми ребятами. Вполне адекватными…
— Да неужели? Чудо, аллилуйя! И о чем же вы разговаривали? — не унимался он.
— Обо всем… Джек, да что с тобой? Я сейчас обижусь! — Грейс и правда была очень близка к этому.
А еще проклятые слезы, которые раньше из нее невозможно было выдавить, снова подступили к глазам и готовы были вот-вот брызнуть.
— Ничего, — сухо ответил Джек.
— Ты только и делаешь, что говоришь «ничего»! Но я же вижу, что с тобой что-то не так! — почти выкрикнула она.
— Грейс, у тебя что, истерика? — голосом, полным арктического холода, поинтересовался Джек.
— Да, у меня истерика! Просто я знаю, почему ты так поступаешь!
— И почему же?.. — Джек тяжело сглотнул ставшую вязкой слюну.
— Ты меня просто стыдишься! — выпалила она, и у Джека едва не отвисла челюсть от подобного заявления, а глаза на мгновение остекленели.
Он ожидал что угодно: от того, что Грейс вспомнит подробности этой ночи, до того, что она догадается, что он ее дико ревнует. Но только не это!
— Что? — растерянно переспросил он, и Грейс, решив, что он специально придуривается, разозлилась еще сильнее и при этом совсем готова была расплакаться.
— Да-да и не делай такой ошеломленный вид! Я давно знаю… Да и как может быть иначе… — Она потерянно всхлипнула и ссутулилась. Джеку она показалась бессильно поникшим сломанным цветком. — Ну конечно, я же не имею ни малейшего представления о каких-то там нанотехнологиях и прочей дребедени!
— Давай уж до конца выкладывай, что ты там себе напридумывала, — почти устало попросил он.
— И вовсе не напридумывала, — распаляясь, накинулась на него Грейс. — Хочешь дать опровержение?
— Господи, Грейси, как тебе только в голову могло прийти, что я могу тебя стыдиться?!
— Очень даже просто могло прийти! Достаточно посмотреть, как ты ведешь себя со мной. Как будто я тебе неприятна! Словно тебе со мной плохо! — Грейс почувствовала, что ее снова заносит, и замолчала, чтобы не занесло окончательно.
— Все, или есть еще что-нибудь? — произнес он с усмешкой.
Он смеется! Она страдает, мучается, а ему смешно!
Грейс рывком распахнула дверцу машины, намереваясь добраться до дома любым способом, только не в машине Джека, и там — в тишине и покое — оплакать свою горькую участь.
— Грейс, подожди! — Джек схватил ее за руку и втянул обратно. Грейс позволила себя втащить, но сложила руки на груди и надула губы, давая понять, что только его неистовые мольбы могут помочь ему добиться ее прощения.
— Ничего из того, что ты мне наговорила, нет и помине! — твердо сказал он.
— Скажи еще, что у меня нервы шалят!
— У тебя развился непонятный комплекс неполноценности, — мягко сказал Джек.
— Немудрено! Ведь я такая глупая! — сказала Грейс, размазав две вырвавшиеся на волю слезинки по щекам.
— И вовсе ты не глупая. Просто немного… взбалмошная.
— Взбалмошная?
— Ну… Это… Порывистая, противоречивая, непредсказуемая…
— Вот так уже лучше… — проворчала Грейс.
— А еще ты просто удивительная! — выпалил он. — Ты замечательный человек — добрый и отзывчивый. Ты немного сентиментальна, но чрезвычайно умна и чертовски благоразумна. И ты очень талантливый дизайнер, но при всем этом, оказывается, весьма неуверенная в себе особа… — Тут Джек увидел глаза Грейс и резко оборвал себя. — Черт!.. — едва слышно пробормотал он.
— Это правда, Джек? — робко спросила девушка, и на ее губах появилась слабая улыбка. — Ты действительно так думаешь?
В сердце Грейс скопилось столько нежности к Джеку, что оно едва не разорвалось пополам.
— Клянусь, это так!
— Спасибо… — Она улыбнулась уже увереннее и пошутила: — А ты не мог бы все это повторить в присутствии Фила?
— Фил и так в курсе, — проворчал Джек, испытывая смущение от своего порыва. — Он тебя обожает.
— Да, он просто обожает меня… изводить… — Грейс вовсе не хотелось развивать сейчас тему ее взаимоотношений с Филом.
Чего ей сейчас действительно хотелось — это просто побыть с Джеком еще немного. Она горячо желала восполнить пробелы в том, что касалось его самого и его жизни. Девушка жаждала узнать, о чем он думает, мечтает, какие у него планы на будущее. Ей хотелось… Хотелось слишком многого, гораздо больше того, что могли предполагать просто дружеские чувства, много лет существовавшие между ними.
Признав сей бесспорный факт, Грейс почувствовала, что внутри у нее все сжалось. Но не от холода, паники или страха, а очень даже приятно сжалось, словно от предчувствия каких-то удивительных и прекрасных событий. Это чувство было очень похоже на то, что она испытывала в детстве перед Рождеством: когда ей постоянно слышался звон колокольчиков, подвешенных к саням Санта-Клауса; когда папа уже принес большую душистую елку и снял с чердака огромные коробки с игрушками и мишурой; а где-то — Грейс, конечно, не знала, где именно, но догадывалась! — было заготовлено и припрятано множество ярких коробок с подарками!
Господи, но она давно вышла из детского возраста, а до Рождества еще несколько месяцев, так почему ее охватывает это сладкое и волнующее чувство приближающихся чудес?!
— Джек!
— Грейс!
Они произнесли это одновременно и невольно рассмеялись.
— Говори первая! — улыбаясь, сказал он.
— Знаешь, из-за всех этих «разборок» я ужасно проголодалась. Давай поедем куда-нибудь и поедим.
— Ты прямо читаешь мои мысли: я хотел предложить тебе то же самое.
— Вот и чудесно, поехали…
Глава 13
Грейс была так взволнована своими мыслями и чувствами, что стала не только очень чувствительной, но и очень рассеянной. Вот, например, как сейчас: глаза ее вновь затуманила пленка каких-то странных слез, а едва Грейс попыталась нашарить в сумочке бумажные платочки, как поняла, что сумочка у нее отсутствует.
