Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
Она снова посмотрела на него, и, отвечая на ее взгляд, Сажерук не пытался скрыть свою боль, как делал обычно.
— Где ты ее похоронила?
Она кивнула на двор.
— За домом. Там, где она всегда играла.
Он повернулся к открытой двери, чтобы увидеть хотя бы землю, под которой лежит его дочь, но Роксана удержала его.
— Где ты был? — прошептала она, прижимаясь лбом к его груди.
Он погладил ее по голове, по тонким седым прядкам, паутинкой опутывавшим черные волосы, и уткнулся в них лицом. Она по-прежнему кладет апельсинные корки в воду, которой моет голову. Этот запах поднял такую волну воспоминаний, что у Сажерука закружилась голова.
— Далеко, — сказал он. — Я был ужасно далеко.
И так и стоял, прижимая ее к себе, не в силах поверить, что она снова здесь, не как бледное, ускользающее воспоминание, а из плоти и крови… и не прогоняет его.
Сколько они так простояли, он не знал.
— А старшая? Как поживает Брианна? — спросил он наконец.
— Она живет в замке, вот уже четыре года, в услужении у Виоланты, невестки герцога, которую все называют Уродиной.
Роксана высвободилась из его объятий и пригладила туго затянутые в узел волосы.
— Брианна поет для Уродины, присматривает за ее избалованным сыном и читает ей вслух. Виоланта помешана на книгах, но у нее слабое зрение, поэтому она не может читать сама, не говоря уж о том, что ей приходится делать это тайком. Герцог считает, что читающая женщина — это неприлично.
— Но Брианна умеет читать?
— Да, и моего сына я тоже научила.
— Как его зовут?
— Йехан. Как его отца.
Роксана подошла к столу и потрогала стоявшие на нем цветы.
— Я его знал?
— Нет. Он оставил мне эту усадьбу. И сына. Разбойники подожгли наш амбар, он побежал туда, чтобы спасти скотину, и погиб в огне. Странно, правда — я любила двоих мужчин, и одного огонь сожрал, а другого защищает.
Она долго молчала, потом заговорила снова:
— Поджигателей послал тогда Огненный Лис. Под его водительством они обнаглели еще больше, чем при Каприкорне. Баста и Каприкорн исчезли тогда же, когда и ты — ты это знал?
— Да, я слыхал об этом, — пробормотал он и не мог оторвать от нее глаз. Как она хороша! Невероятно хороша. Смотреть на нее было почти больно.
Роксана снова подошла к нему, и теперь каждое ее движение напоминало Сажеруку о том дне, когда он впервые увидел черноволосую танцовщицу.
— Феи и вправду хорошо постарались, — сказала она тихо, гладя его лицо. — Если бы я не знала, как все было, я бы подумала, что шрамы у тебя на лице нарисованы серебряным карандашом.
— Какая милая ложь, — ответил он так же тихо.
Роксана знала, откуда взялись шрамы, лучше всякого другого. Они оба никогда не забудут этот день — день, когда Змееглав приказал ей петь и танцевать для себя. Каприкорн тоже был там — с Бастой и прочими поджигателями, и Баста таращился на Роксану, как кот на вкусную птичку. Он повсюду таскался за ней, обещал ей золото и драгоценности, льстил, угрожал, а она все отказывала ему — и наедине, и при всех. И тогда Баста велел разузнать, кого она ему предпочитает. Он подстерег Сажерука на пути к ней с двумя помощниками, которые держали его, пока Баста кромсал ножом его лицо.
— Ты не вышла больше замуж после смерти мужа?
«Идиот! — мысленно обругал он себя. — Ревнуешь к мертвецу».
— Нет. Единственный мужчина в этой усадьбе — Йехан.
Мальчик появился в дверном проеме так внезапно, словно все время подслушивал и только ждал, когда же произнесут его имя. Он молча протиснулся мимо Сажерука и сел на скамью.
— Цветы стали еще больше, — сказал он.
— Ты не обжег о них пальцы?
— Только чуть-чуть.
Роксана поставила перед ним кувшин с холодной водой.
— На, обмакни их туда. Если не поможет, я разобью яйцо. От ожогов лучше всего помогает яичный белок.
Йехан послушно обмакнул пальцы в кувшин, не сводя глаз с Сажерука.
— А он никогда не обжигается? — спросил он мать.
Роксана невольно рассмеялась:
— Нет, никогда. Огонь его любит. Он лижет ему пальцы и целует его.
Йехан уставился на Сажерука так, будто Роксана открыла ему, что пришелец не из людского племени, а из рода фей.
— Не верь, мать дурит тебе голову, — сказал Сажерук. — Конечно, он и меня кусает.
— Шрамы у тебя на лице — это не от огня.
— Нет. — Сажерук взял еще кусок хлеба. — Эта Виоланта… Небесный Плясун говорил, что ее отец — Змееглав. Она так же ненавидит комедиантов, как он?
— Нет. — Роксана погладила Йехана по черным волосам. — Если Виоланта кого-нибудь ненавидит, так это своего отца. Ей было семь лет, когда он отослал ее от себя. В двенадцать ее выдали за Козимо, спустя шесть лет она стала вдовой. И вот теперь она сидит в замке своего свекра и пытается делать то, что он от горя совсем забросил, — заботиться о своих подданных. Виоланта жалеет слабых. Вдовы с голодными ребятишками, крестьяне, которые не в силах заплатить налоги, — все стекаются к ней. Но Виоланта — всего лишь женщина. Если у нее есть немного власти, то лишь потому, что все боятся ее отца, даже по эту сторону леса.
— Брианне нравится в замке. — Йехан обтер мокрые пальцы о штаны и озабоченно рассматривал покрасневшие кончики.
Роксана снова сунула его пальцы в холодную воду.
— Да, к сожалению. Нашей дочери нравится донашивать за Виолантой красивые платья, спать в пуховой постели и выслушивать комплименты от знатных господ. Но мне это не нравится, и она это знает.
— За мной Уродина тоже иногда посылает! — В голосе Йехана слышалась гордость. — Чтобы я играл с ее сыном. Якопо мешает им с Брианной читать, а больше никто с ним играть не хочет, потому что он сразу начинает визжать, если с ним дерешься. А когда Якопо проигрывает, он орет, что велит отрубить тебе голову.
— Ты позволяешь ему играть с княжеским отродьем? — Сажерук с тревогой взглянул на Роксану. — Не нам дружить с князьями, сколько бы им ни было лет. Ты забыла об этом? И с их дочерьми тоже, а уж тем более, если это дочь Змееглава.
— Мне не надо напоминать, кто такие князья, — сказала она. — Твоей дочери пятнадцать лет, и моих советов она давно уже не слушает. Впрочем, кто знает, может быть, она послушается отца, хотя не видела его десять лет. В воскресенье Жирный Герцог празднует день рождения своего внука. Пойди туда, если хочешь. Ловкому огнеглотателю будут очень рады, тем более что все эти годы им приходилось довольствоваться Коптемазом. — В дверях она остановилась: — Пойдем, Йехан! С пальцами твоими ничего страшного не случилось, а у нас еще много работы.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
