— И она не говорила вам, что замужем?
— Никогда. Я, конечно, догадывался, что кто-то у нее быть должен.
— Следовательно, она не сказала вам, из-за чего вдруг сбежала?
— Да нет же. А из-за чего она сбежала?
— Меня это тоже интересует!
— Она вроде бы не из тех женщин, что убегают. От меня, скажем, ни разу не пыталась, — вслух размышлял старик.
— Какие-то причины у нее наверняка были. Я потому и приехал, чтобы их выяснить. Постарайтесь припомнить, она все-таки о чем-нибудь упоминала? Хотя бы вскользь?
Клайд отставил миску в сторону и облокотился о разделочный стол.
— Да нет, о тебе она вроде бы ни разу ни словом не обмолвилась, если ты это имеешь в виду, — начал он, глядя на Мака. — Но вечно ходила словно в воду опущенная. А когда думала, что на нее никто не смотрит, плакала украдкой. Однажды я ее спросил, не хочет ли она, чтоб я связался с отцом ее ребенка, так, думаю, ей легче будет. Нет, отвечает, отцу ребенка лучше не иметь дела с такими, как она. Я ушам своим не поверил. — Клайд с осуждением посмотрел на Мака. — Неужто ты сказал девочке что-нибудь в этом роде?
— И не думал!
— Я просто так спросил, чтоб проверить, — улыбнулся Клайд. — Ну в общем, она только сказала, что не подходит родственникам этого парня. А если я пытался копнуть поглубже, тут же заводила разговор о чем-нибудь другом.
Не подходит его родственникам? Это еще как следует понимать? Поэтому она сбежала? Мак нахмурился и припомнил произнесенные этой ночью слова Эллы о том, что она ушла ради его же блага. Загадка, да и только. Брубейкеры никогда не считали прислугу людьми второго сорта. Большой Дедди не уставал твердить детям, что следует уважать всех людей, независимо от того, какое место в жизни они занимают. Так что же могло заставить Эллу думать, будто его семья не пожелает ее принять? Что-то, видно, произошло, но что?
Мак погрузился в раздумья, а Клайд тем временем вынул из холодильника кусок бекона и картонку с яйцами, поставил сковороду на огонь, и вскоре кухня наполнилась аппетитными запахами.
Что ж, решил Мак, раз Элла считает, что недостойна жить в его доме, он останется и будет жить с ней там, где она пожелает.
— Клайд!
— Слушаю. — Старик принялся жарить бекон.
— Не знаете, здесь поблизости какой-нибудь домик не продается?
— Шутите? — Клайд презрительно фыркнул и вилкой ткнул в кусок бекона — не готов ли он. — Да тут кругом все продается. Потому как у нас когда-то забила нефть, но скважина быстро истощилась, люди, однако же, о ней не забывают и все норовят за свое добро получить денежки, да побольше. За хорошую цену, — крякнул Клайд, — меня можно уговорить даже детище мое продать. А почему ты спрашиваешь?
Мак в задумчивости поскреб в затылке.
— Да вот, подумал… Если Элла не хочет жить у меня, мне, вероятно, следует перебраться к ней.
Клайд ловко подцеплял лопаточкой куски бекона и перевертывал их.
— Разумное решение. Жизнь короткая, упускать ничего нельзя. — Он усмехнулся, довольный мудрым изречением. — А ты сумеешь держать закусочную?
— А к чему мне закусочная?
— Элле здесь нравится.
— Что у вас на уме?
— Да я, понимаешь, давненько подумываю о том, как бы уйти на покой и сделать предложение вдове Перкинс. Моложе-то ведь я не становлюсь. А она, понимаешь, все мечтает о медовом месяце в Диснейленде. — Клайд переложил бекон на тарелку и принялся разбивать на сковороду яйца.
— В Диснейленде?
— Да, она совсем как ребенок! — И Клайд залился смехом.
— Значит, вы родственные души. — И Мак тоже от души рассмеялся.
— Как и вы с Эллой, — сказал Клайд.
Доля правды в словах старика есть, рассудил Мак. Жизнь слишком коротка, чтобы упускать свое счастье. А в том, что счастье для него возможно только рядом с Эллой и Гартом, Мак не сомневался.
— Но для Диснейленда и отдыха на Багамских островах, — Клайд лукаво улыбнулся, почесывая заросший седой щетиной подбородок, — нужны деньги.
Мак извлек из ящика стола блокнот для заказов и карандаш, нацарапал на листке цифру и пододвинул его к Клайду.
Клайд был изумлен настолько, что не сразу смог заговорить.
— О да. Этого хватит, даже с лихвой.
Мак улыбнулся.
— Обещай только, — морщинистое лицо старика осветилось необычайной нежностью, — что будешь о них заботиться. Девушка-то эта, — он вздохнул, — не как все, она — особенная.
— Да, — согласился растроганный Мак.
— А мое детище тоже не обидишь? — он медленно обвел глазами кухню.
— Можете не беспокоиться.
— Ну тогда по рукам. — И Клайд улыбнулся, хотя в глазах его стояли слезы.
Мак пожал старику руку, а тот от избытка чувств обнял Мака.
— Удачи тебе, Брубейкер.
— Спасибо. Удача, полагаю, мне не помешает.
— Закрыто? Ушел на рыбалку?
Элла с удивлением разглядывала записку, прикрепленную к двери закусочной. За все время их знакомства Клайд ни разу даже улицу не пересек, не сообщив ей, куда, зачем и на сколько ушел.
Припарковавшись у обочины тротуара перед закусочной — они возвращались из больницы, — Мак отстегнул ремень безопасности и прислушался к мирному посапыванию Гарта. Малыш спал, надежно прикрепленный к детскому сиденью, только что приобретенному в магазине.
— Что бы это значило? — изумилась Элла. — Клайд никогда не ходит на рыбалку. Он и рыбу-то не ест.
— Утром, готовя нам завтрак, он между прочим обмолвился, что устал и мечтает отдохнуть, — пояснил Мак, улыбаясь, и обратил внимание Эллы на приписку в углу: «Для тех, кому это интересно: родился мальчик».
— Тебе Клайд больше не нужен, вот он и решил немного развлечься.
Действительно, подумала Элла, Клайд более, чем кто-либо, заслужил право на отдых.
— Да, да, отдых ему необходим, — пробормотала она. — Работает он не по возрасту много.
— А сколько Клайду лет? — поинтересовался Мак.
— В этом году исполнится восемьдесят шесть.
— Восемьдесят шесть?!
— Точно. — Удивление Мака было настолько велико, что Элла не могла не улыбнуться. — Да, я тоже сначала не поверила.
— Подумать только — восемьдесят шесть! — Мак покачал головой. — Хотел бы я в его возрасте сохранить такую же форму.
— А вот мне сейчас кажется, будто мне все сто лет — сил никаких, — усмехнулась Элла, с ужасом думая о том, что ей еще предстоит подняться по лестнице в свою квартирку. Слава Богу, Мак поможет.
— Надо уложить тебя в постель, — посочувствовал Мак.
