Он все еще не мог прийти в себя от заявления Мадж. Перестав смеяться, она объяснила ему, что сказала не «секс, сейчас…», а «СЕК, сейчас…».
СЕК — так называлась организация, в которой она работала.
Не успел он опомнится, как она объявила ему, что «видела» своего отца как наяву, хотя не поняла, где все это было.
Он был рад за нее, она делала успехи, и это было хорошим предзнаменованием.
Или нет?
— С женщинами одно беспокойство? — раздался голос у машины, который вернул Кэйла к действительности.
Обернувшись, он увидел Скорча.
— С чего ты взял? — недовольно буркнул Кэйл.
— Потому что я узнал этот взгляд, — ответил напарник, понизив голос. — Последнее время я вижу его в зеркале заднего вида.
— Ну, и какой же это взгляд? — спросил Кэйл как можно спокойнее.
Скорч бросил взгляд на пустынную местность, где они остановились, затем обернулся к Кэйлу.
— Этот взгляд красноречиво говорит, что весь мир для тебя сосредоточился в этой женщине, которая скрутила тебя морским узлом. Вот так-то, дружище.
Кэйл понимал, что ему нечего ответить Скорчу.
Да и как он мог это сделать, если его случайный напарник по дежурству необыкновенно точно сформулировал то, что он, Кэйл, чувствовал сейчас? Каждое воспоминание Мадж ставило его в ту-, пик, и ему каждый раз казалось, что она все больше отдаляется от него.
— Ну что, мисс Амнезия тебя намертво скрутила или как? — насмешливо проговорил напарник… — Ее зовут Мадж, — ответил Кэйл более резко, чем хотел. — И никого она не скрутила. Как только к ней вернется память, она сразу же уедет, — добавил Кэйл.
Так вот почему он в таком плохом настроении!
С каждым воспоминанием Мадж близилась та минута, когда она скажет ему: «Прощай!» Он не мог объяснить себе, почему это так его волнует. Разве с другими женщинами у него было иначе? Почему же с Мадж у него должно быть по-другому?
Потому, что она запала ему в душу. Потому, что не проходит и минуты, чтобы он не вспомнил о ней. Потому, что он, черт возьми, не хочет, чтобы она исчезла из его жизни!
Скорч забрался в машину и сел рядом с Кэйлом.
— Все женщины — коварные и жестокие создания. Им ничего не стоит ранить нас в самое сердце, — тихо проговорил напарник, потирая затылок.
— Это ты о женщинах вообще или о вполне определенной? — поинтересовался Кэйл.
Может, если заняться сердечными делами Скорча, то он хоть немного отвлечется от проблем с Мадж? — подумал Кэйл.
— Об одной медсестре, — ответил напарник и отвернулся.
— И кто же это?
— Тилли.
— Ты говорил с ней?
— Дважды. И каждый раз она отказывала мне.
— Может, она к тебе равнодушна?
Скорч запустил пальцы в копну своих огненно-рыжих волос и на минуту задумался.
— Равнодушна к такому жеребцу, как я? — наконец самоуверенно заявил он. — Уверяю тебя, пройдет немного времени, и она будет у меня как шелковая!
Все дело в том, что «жеребец» был больше похож на тщедушного шестнадцатилетнего подростка. Том Макдонохью, по общему мнению, не пользовался успехом у женщин.
Кэйл рассмеялся.
— Вот поэтому она тебе и отказала!
Через полчаса Кэйл и Скорч вышли из машины и направились к бухте. Они несколько минут молча стояли на берегу, прислушиваясь к шуму большого города, любуясь его огнями, которые зажглись, когда на Санта-Монику опустились летние сумерки. Кэйл засунул руки в карманы форменных брюк и посмотрел на потемневшее небо.
Ему почему-то вспомнились слова Мадж:
«Стеклянная стена разделяла нас».
— Как ты думаешь, где могут быть стеклянные стены? — спросил он у Скорча.
— Наверное, в больнице, — предположил он. — А почему ты спрашиваешь?
Кэйл вспомнил о Тилли и ответил безразличным тоном:
— Просто так. Послушай, может, в банке?
«Кто-то тронул меня за плечо, так как мое время истекло».
Тихая ночь опустилась на город. Лос-Анджелес был самым прекрасным городом на земле, и Кэйл твердо знал, что не смог бы жить ни в каком другом месте.
— Вспомнил! — воскликнул Скорч. — Ясно, где стеклянная стена! В тюрьме! Чтобы все на виду было!
— Да, я тоже так думаю, — сказал Кэйл, глубоко вздохнув.
— Ученые доказали, что шоколад очень полезен, сказала Тилли, взяв с блюда кусочек шоколадной сливочной помадки, которую Дебби приготовила по собственному рецепту. — Я медсестра, я в этом разбираюсь, — добавила она, передавая блюдо Мадж.
Мадж взяла кусочек, положила в рот и закрыла глаза от удовольствия — помадка действительно оказалась необыкновенно вкусной.
Мадж открыла глаза и передала блюдо тете Кэйла.
— Ты права, — согласилась Дебби. В ее добрых голубых глазах загорелись озорные искорки. — Я очень люблю шоколад с орехами, с изюмом и фрукты в шоколаде.
Мадж поставила на стол свой бокал — уже второй за вечер. Сейчас она нисколько не жалела, что Кэйл завез ее в гости к тете. Дебора Перри оказалась милой доброй женщиной со смешливыми голубыми глазами и приятной улыбкой. Понятно, от кого Кэйл и его братья унаследовали чувство юмора.
— Шоколад сродни овощу! Он растительного происхождения! — объявила Мадж, поднимая пустой бокал.
Тилли засмеялась.
— Нет, он не овощ, потому что в нем содержится много жира.
— Дамы, в шоколаде нет никакого жира, — решительно возразила Дебби.
Она собрала пустые бокалы и направилась на кухню. Через открытую дверь было слышно, как работает миксер.
— Я уверена, — настаивала на своем Мадж, разрумянившаяся от коктейля из клубничного ликера и текилы. — Я уверена, что шоколад сродни любому овощу. Его делают из бобов какао, правильно? А бобы — овощи!
— Ну, это еще как посмотреть! — возразила Тилли. — Что только не покрывают шоколадом! — воскликнула она. — Всего не перечислить.
Шум миксера затих, и Дебби вновь наполнила бокалы.
— Берите шоколадные пирожные, — напомнила она, ставя бокалы на стол.
— Я вспомнила! Есть же еще молочный шоколад! — сказала Мадж и засмеялась.
— Есть вишня в шоколаде, изюм, орехи, — вспоминая, перечисляла Дебби.
— Вы забыли клубнику в шоколаде, — добавила Тилли.
Интересно, подумала Мадж, Кэйл любит клубнику?
— Клубника в шоколаде с шампанским! — мечтательно проговорила она. Интересно, Кэйлу понравилась бы клубника с шампанским в… постели? подумала она про себя.
