– Будем об этом помнить.
Эмили попыталась изобразить строгость.
– Тебе следовало отойти от дел уже давно.
Бабушка умела хмуриться не хуже.
– Я меньше занимаюсь учебной работой, чем раньше.
– Администрация – это сама по себе работа с полной загрузкой. – А восемьдесят – это более, чем пенсионный возраст, пусть даже бабушкина энергия и заслуживает всяческого восхищения. – Наверно, все-таки следовало бы подумать, как нанять еще одного преподавателя, или в самом деле взять партнера.
Бабушка гордо скрестила на груди руки.
– Не понимаю, с чего это вдруг всем чудится, будто я стала беспомощной.
– Ты не станешь беспомощной, как бы ни была стара. – Эмили засмеялась, хотя разговор шел серьезный. Она поднялась, подошла поближе и присела перед бабушкой на корточки. – Я люблю тебя, бабуля, и хочу, чтобы ты получала от жизни удовольствие. Устрой себе каникулы. Путешествуй. Просто обеспечь себе побольше свободы – деловой партнер даст тебе хотя бы такую возможность. Подумай об этом…
– Ты – единственный партнер, моя сладкая, о каком я согласна думать. А ты не хочешь. Это тебе надо подумать, не мне.
Эмили встала и провела по платью ладонями, разглаживая.
– Надо идти, а то опоздаю. Где Сьюзет? – В самом деле, куда запропастилась сиделка?
– Не надейтесь, молодая леди, что наш разговор окончен.
– Да, мэм.
– Я отправила ее на пристань за жареными креветками и картошкой для ужина. – Бабушка заговорщицки подмигнула. – Сейчас вернется. А ты иди, не заставляй своего красавца ждать.
В этот момент тихий стук в дверь возвестил о возвращении Сьюзет.
– Я оставила номер Дрю у телефона, это его мобильник, – сказала Эмили сиделке. – В случае чего, сразу звоните.
– Убирайся, – погнала ее бабуля, – у нас все будет в порядке.
У двери Эмили все же задержалась. Всю неделю было тихо, но она все равно волновалась, тем более, что бабушка вернулась домой. Расследование пожаров до сих пор ничего не дало. Хорошо, хоть полиция посылала сюда лишний раз патрульных.
– Не позволяйте ей отговорить вас от звонка, если будет надо, – сказала она Сьюзет, и вновь взглянула на бабушку: – Я звякну позже.
– Не вздумай, – сурово запретила бабуля.
– Не волнуйтесь, – заверила Сьюзет, – все наши планируемые подвиги – это поиграть в «слова» и посмотреть телевизор.
Эмили открыла дверь и вышла в душную послеполуденную жару. Легкий ветерок шевелил листья шелковицы: верный знак, что жарища подходит к концу.
Эмили пошла к машине.
Дрю догадывался, что свадьба Кэйла и Аманды скромной не будет, но не мог не восхищаться, насколько новоприобретенная сноха оказалась внимательной к мелочам. И потом: устроить все это, да в таком грандиозном масштабе, всего за три месяца! Отец невесты, Лоренс Хэйз, не пожалел денежек для свадьбы единственной дочери. Не менее четырехсот гостей наслаждались самыми тонкими блюдами, приготовленными лучшими поварами города. Шампанское лилось щедрой струей из искусно украшенного хрустального фонтана. Говорили, что в фонтане плещется ни что иное, как знаменитое «Дон Периньон». Впрочем, Дрю к шампанскому не притронулся.
– Хорошо тебе? – шепнул он на ухо Эмили, когда они покачивались в ритме старой любовной песни.
– Умм, – промычала она. – Лучше не бывает. Только мои ноги недовольны.
Он слегка отстранился, чтобы глянуть на ее ноги.
– Новые туфли, – объяснила она.
– Может, посидим и подышим воздухом?
Держа руку у нее на спине, Дрю вывел ее из толпы, заполнившей танцевальный зал. Музыка сменилась, стала живой, синкопированной.
Ночной воздух был теплым, насыщенным резким запахом моря и густым ароматом роз. Они молча прошли по плоским камням до знаменитого розария и дальше, туда, где стояла беседка из камня и витого железа. Эмили уселась на нижнюю ступеньку и похлопала рядом с собой. Но Дрю опустился на камни позади и привлек ее к себе.
– Говорил ли я тебе, как ты прекрасна? – прошептал он ей в ухо, нагнувшись вперед.
Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на него.
– Конечно, говорил. – Глаза у нее насмешливо сверкнули. – Всякий раз, когда я пыталась тебя расспрашивать про мальчишник.
Дрю усмехнулся.
– Это называется сменить тему.
Эмили приподняла брови.
– Скорее, избегать темы. Так были там голые женщины?
Он не скажет ей, что их было множество, обнаженных в разной степени. Правда, только на сцене. Мальчишники, проводимые «У Лулы», вошли в традицию. На этих мероприятиях могло быть шумновато, но дальше малопристойных реплик дело не доходило.
Дрю хитро улыбнулся:
– Тетушка от тебя в восторге.
Дрю сидел за одним столом с новобрачными, а Эмили оставил на попечение тетки. Не успел он освободиться от своих обязанностей шафера, как Дебби сообщила ему, что общество Эмили пришлось ей по душе. Дрю не собирался искать одобрения тети, но, неожиданно для него, эти слова его обрадовали.
– Славная женщина. – Эмили придвинулась ближе. – Все время про тебя говорила, рассказывала мне истории, в которые вы с Тилли влипали. Жуткие существа вы были в детстве.
Они с Тилли действительно в свое время терроризировали всех соседей.
– Ну, не такие уж мы были плохие. Полицию из-за нас вызывали только однажды.
– Мало? – Эмили рассмеялась, и этот мелодичный смех обволакивал Дрю, затягивая все глубже в ее колдовские сети. – Закопать у соседки всех садовых гномов или пересадить все розовые кусты? Ничего себе шуточки.
– Нам же нужно было отомстить за Кэйла. Старая карга донесла, что у него развелось слишком много животных. Тилли с отцом жили в соседнем доме, поэтому она много времени проводила у нас. Она мне как сестра.
Дрю умолк, прислушиваясь к звуку приближающихся шагов, и увидел Бена: бутылка темного стекла в руке, галстук-бабочка развязан. Бен махнул им и повернул к лодочной пристани.
– С ним все нормально? – тихонько спросила Эмили. – Я заметила, что он не привел женщины.
– Он уже некоторое время ни с кем не встречается.
– Какая-нибудь дамочка подвела?
Скорее Бен какую-нибудь дамочку подведет. У старшего брата была пара серьезных связей, но, стоило ему почуять, что запахло супружеством, он эту связь прерывал.
– Нет, – ответил Дрю, – наш старик его подвел.
Эмили не поняла. Она откинула голову, ожидая продолжения.
Дрю провел ладонями по ее плечам вниз и переплел ее пальцы со своими.
– Когда мама умерла, отец плюнул на все и вся, – проговорил он. – Я был еще маленьким, не понимал, что происходит, но Бен, как старший, пережил это тяжелее, чем Кэйл или я.
