Короли создаются не королями, а народом.
Генри Луис Менкен Велидор сидел в одиночестве в своем кабинете и со всей тщательностью изучал только что принесенные бумаги.
В последние несколько лет молодой король Пятого Радужного предпочитал изучать документы исключительно в одиночестве. Тишина позволяла сосредоточиться, выделить из тонн информации самые важные крупицы. И главное — надоедливые советники не жужжали над ухом, склоняя правителя к тому или иному решению, а последние Велидор предпочитал принимать исключительно сам. После смерти своей несчастной супруги два года назад он вообще старался не прислушиваться ни к чьему мнению. Ибо в случае неудачного исхода событий не придется никого винить. Во всем будет виноват только он сам. И, как король, примет на себя полную ответственность за произошедшее.
В сегодняшних документах, высокой стопкой сложенных на рабочем столе, содержались важные сведения из других королевств: кулуарные сплетни, призраки готовящихся заговоров, шпионские донесения.
Мнимая дружба между Двадцатью Королевствами никогда не обманывала Велидора. Каждый из правителей мог улыбаться ему в глаза, а за спиной держать пару отравленных ножей.
Это шесть тысяч лет назад все двадцать королей и королев были братьями и сестрами, а их добрососедские отношения строились на уважении и родственных узах. Сейчас же, по прошествии веков, статус-кво сохранялся лишь благодаря благоразумию правителей, их тонкой игре с оппонентами, Магической Академии, которая незримым оком следила за порядком, и призрачной драконьей армии, скрывающейся где-то в Нейтральных Землях. Драконы были грозной силой, которую в последний раз использовали почти сотню лет назад. Такой грубой демонстрации, как штурм замка герцога Шнардского, тогда хватило, чтобы показать двадцати правителям — если что-то случится, драконы сумеют навести порядок. Тем более в истории уже имелись прецеденты.
Сам Велидор был молод, всего сто пятьдесят лет, но умен не по годам. Он прекрасно понимал, что некоторые признаки надвигающегося будущего стоит искать в глубоком прошлом.
Его предок Армонд взошел на трон около трех тысяч лет назад и не был потомком Великой королевской династии Артаксаров, правившей испокон веков в этих землях.
Армонда выбрал народ, когда настоящий наследный монарх Крорк сначала развалил страну, а потом еще и решил совершить парочку государственных переворотов в соседних королевствах. Планы короля провалились, едва о них прознали в Академии. Дворец Крорка был сожжен дотла армией драконов, а сам правитель казнен на главной площади перед всем честным людом. Ибо так завещал основатель всех Двадцати Королевств — великий Артаксар. Нарушил мир — освободи трон для достойного!
И три тысячи лет назад народ, тогда еще Кристании, а ныне Пятого Радужного, выбрал прапрапрапрадеда Велидора — Армонда — своим правителем. Под его руководством королевство расцвело, восстановилось после упадка и разрухи, стало еще богаче, чем было. С тех самых пор потомки Армонда достойно правили королевством, приумножая богатства и делая родной дом сильнее и прекраснее.
Велидор с раннего детства рос умным мальчишкой с пытливым умом. Отец и мать никогда не баловали его излишним вниманием и роскошью. Как раз наоборот, с четырех лет мальчика отдали на воспитание в простую крестьянскую семью, где ребенка приучали к ручному труду, не чураться грязной работы, общаться с простолюдинами. А в двенадцать забрали обратно во дворец, где обучали наукам, этикету и другим важным вещам.
В результате уже к двадцати годам наследный принц Велидор был одним из самых образованных молодых людей в королевстве. Родители по праву гордились таким сыном, а отец уже тогда заявил, что из Велидора выйдет отличный правитель.
Так и случилось, правда, почти век спустя после произнесения тех слов…
Десять лет назад от старости умерла мать кронпринца, а через три года и отец.
Коронация принца была грустной церемонией — никто не хлопал в ладоши, не пускал салюты, в стране был объявлен семидневный траур.
Велидор стал отличным королем, справедливым, с цепким взглядом в будущее. Но одно ему никогда не нравилось, а в чем-то даже и пугало. Глупые правила, которым должен был следовать каждый правитель.
Через год после коронации за Велидором толпой начали ходить капающие на мозг советники — нудно наставляли, что король обязан жениться. Ибо время — деньги, случиться может всякое, а наследник у Пятого Радужного быть должен.
Тем более жениться именно на принцессе или другой знатной даме вовсе не обязательно. Еще шесть тысяч лет назад сам Великий Артаксар разрешил своим сыновьям и дочерям выбирать жен и мужей из всех возможных вариантов. Боялся старый, мудрый король близкородственных связей, которые могли бы возникнуть через пару поколений, и был в этом стопроцентно прав.
Вот и пользовались такой вседозволенностью толпы красавиц, преследуя молодого короля. Подстраивали каверзные ситуации, норовили опоить приворотным зельем. Сотни подданных приводили дочерей и пытались устроить ненавязчивые смотрины. Из дальних королевств ехали знатные дамы: на короля посмотреть и себя показать.
Когда Велидору надоел этот цирк и он понял, что добром от него не отстанут, то поступил самодурно, о чем до сих пор жалел. Позвал замуж дочь простых крестьян, тех самых, у которых воспитывался в раннем детстве.
Милейшая Анита была прекрасна. Неизбалованная, простая, добрая и в то же время по-настоящему любящая Велидора.
Сам же король считал ее не более чем другом детства. Поэтому, по тайной договоренности с родителями невесты и самой Анитой, девушке был пожалован дворянский титул, подарены огромные земли и заключен фиктивный брак. Аниту богатства не интересовали — ей хотелось лишь находиться рядом с любимым мужчиной, а на каких условиях это произойдет, не так важно. Велидор поклялся охранять девушку, лелеять, оберегать и, если понадобится, сдувать пылинки, но сразу сказал — любви между ними нет и не будет.
Молодой король понимал, что рано или поздно у них с Анитой должны родиться наследники. Королю нужен сын, и они с женой когда-нибудь обязательно сойдутся друг с другом, тем более что детская дружба располагала к дальнейшему развитию отношений. Но о вселенской страсти и потере головы речи никогда не шло.
