– Плохо будет тебе, – тихо сказал Емеля. – По моему хотению, по щучьему велению, дубинка, проучи этого боярина.
Дубина вылезла из-под лавки и давай колотить Силубруба. Силубруб бросился бежать – еле ноги унёс. Прибежал к царю.
– Царь-батюшка Ваше величество, этот Емеля – какой-то злодей. Он меня побил. Пойду к доктору, пусть засвидетельствует телесные повреждения. Я ему покажу!
– Каков наглец! – возмутился царь. – Эй, слуги, позовите Сйабуча.
Пришёл Сйабуч.
– Вот что, голубчик. Ты у нас хитрый; жалование за это получаешь, пойди-ка ты и приведи ко мне Емелю. Если будет нужно, возьми роту Семёновского полка.
Поехал Сйабуч к Емеле, но сначала поговорил с невестками, с братьями Емели, узнал, что он любит, чем увлекается, интересуется. Сйабуч выяснил, что Емеля любит пряники, конфеты, красный кафтан и красные сапоги. А ещё он любит слушать рассказы о дальних заморских странах и мечтает там побывать.
– Емеля, – сказал Сйабуч, – царь приглашает тебя во дворец на пир. Сегодня у царя юбилей, и он приглашает на праздник всех вот таких, как ты, знатных людей. Поехали.
– Неохота, да и не пью я.
– Ты, что, Емеля, там будет много вкусных пряников, конфет, всяких заморских фруктов из Узбекистана! Потом будет бал, а потом будут всем давать красные кафтаны и сапожки.
– Не поеду, мне это уже не интересно; я и сам теперь могу иметь всё, что захочу.
– Емеля, поехали! Там я дам тебе то, что ты нигде не найдёшь.
– Что же это такое?
– Это ваучеры. Ты слышал, что приватизация продолжается; у меня есть ваучеры, и я дам тебе много ваучеров.
– Зачем они мне? У меня было несколько ваучеров, и я променял их на два пряника.
– Как зачем? Емеля! Вложишь их куда-нибудь, получишь акции, будешь получать доход, разбогатеешь, станешь олигархом.
– Как Березовский, Абрамович или Прохоров?
– Да!
– Я не хочу так. Они разбогатели, потому что наворовали. Я не хочу воровать. Посадят.
– Не посадят, Емеля! Если будешь воровать по-крупному – не посадят. Проверено.
После долгих уговоров Емеля, наконец, согласился.
– Езжай вперёд, а я за тобой сам приеду, – сказал он.
Ему не хотелось слезать с печки, одеваться.
– Поехали вместе – вон мой «Лексус» стоит.
– Нет, я поеду сам.
– Не обманешь?
– Не обману.
– Побожись.
– Ей-богу.
Сйабуч уехал. Емеля повалялся ещё немного и сказал:
– По моему хотению, по щучьему велению, ступай, печь, во дворец к царю.
Стена раздвинулась, и печь медленно выехала из избы. Так же медленно она направилась по дороге в царский дворец. Она ехала медленно, потому что двигатель у неё был паровой, как у паровоза. У паровоза КПД 15 %, он топится углём. А печь топится дровами, поэтому КПД у неё ещё ниже. Печь, пыхтя и дымя трубой, подъезжала к дворцу. Сйабуч уже приехал. На балконе стояла царская дочь, она первая увидела печь с Емелей на ней.
– Тятенька царь-батюшка! – воскликнула она. – Посмотрите, к нам приехало какое-то чумазое чучело на печи.
– Это, наверное, Емеля, царь-батюшка Ваше величество, – сказал Сйабуч.
– Ну, здравствуй, Емеля, – сказал царь.
– Здравия желаю, Ваше величество.
– На чём это ты приехал? Надымил, начадил… И так голова болит после вчерашнего, понимаешь.
– На печке.
– Что же ты давеча подавил, покалечил людей, побил машины?
– А пусть они не лезут под сани.
– Слышал я, что ты можешь сделать всё, что пожелаешь.
– Да, могу.
– А ты можешь сделать так, чтобы меня выбрали на второй срок?
– Не могу.
– Почему?
– Это не моё желание, это твоё желание, а чужих желаний я исполнять не могу.
– Емеля! Если ты поможешь мне избраться на второй срок, я тебя щедро награжу.
– Мне ничего не нужно, я сам могу взять себе всё, что пожелаю, – сказал Емеля.
– Всё, да не всё, – возразил царь. Вот попасть в чудесную заморскую страну ты не можешь.
Емеля заинтересовался:
– Что за страна? Расскажи, царь-батюшка.
– Замечательная страна, о ней мне рассказал мой приятель, фарцовщик Афанасий Никитин.
Это Индийская страна. И живут там люди индияне. Простые люди ходят нагие, голова не покрыта, груди голы, а волосы в одну косу заплетены, дети родятся каждый год, а детей у них много. Из простого народа мужчины и женщины все нагие да все чёрные. Индусы же не едят никакого мяса – ни говядины, ни баранины, ни курятины, ни рыбы, ни свинины, хотя свиней у них очень много. Едят же днём два раза, а ночью не едят, и ни вина, ни хмельного мёда не пьют. А с иноверцами не пьют, не едят. Друг с другом не пьют, не едят, даже с женой. А едят они рис да кхичри с маслом, да травы разные едят, да варят их с маслом да с молоком. А едят всё правой рукой, а левою не берут ничего. Ножа и ложки не знают. А в пути, чтобы кашу варить, каждый носит котелок. А от иноверцев отворачиваются; не посмотрел бы кто из них в котелок или на кушанье. А если посмотрит иноверец, ту еду не едят. Потому едят, накрывшись платком, чтобы никто не видел.
Есть там место Аланд, где шейх Ала-ад-дин. Там ярмарка бывает. Раз в год на ту ярмарку съезжается торговать вся страна Индийская. А ещё в том Аланде есть птица гук: летает ночью, кричит: «кук-кук», а на чьём доме сядет, там человек умрёт, а захочет кто её убить, она на того огонь изо рта пускает. Хищные звери ходят ночью да кур хватают, а живут они на холмах или среди скал. А обезьяны – те живут в лесу. Есть у них князь обезьяний, ходит с ратью своей. Если кто обезьян обидит, они жалуются своему князю, и он посылает на обидчика свою рать, и они, к городу придя, дома разрушают и людей убивают.
На байрам бесерменский шейх совершает торжественный выезд: с ним двадцать везиров великих да триста слонов, облачённых в булатные доспехи с башенками, да и башенки окованы. В башенках – по шесть человек в доспехах с пушками и пищалями, а на больших слонах – по двенадцать человек. И на каждом слоне по два знамени больших, а к бивням привязаны большие мечи весом по кентарю, а на шее – большие колокольчики. А между ушей сидит человек в доспехах с большим железным крюком – слона направляет. Да тысяча коней верховых в золотой сбруе, да сто верблюдов с барабанами, да трубачей триста, да триста наложниц. На шейхе кафтан, весь яхонтами унизан, да шапка-шишак с огромным алмазом, да саадак золотой с яхонтами, да три сабли на нём все в золоте, да сбруя золотая. А брат шейха сидит на золотых носилках, над ним балдахин бархатный да маковка золотая с яхонтами, и несут его двадцать человек.
