Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Собирайте новые рати,
Бой врагу в подарок готовьте
Не погибнет русская раса,
Не бывать врагу в нашем доме.
Растерзайте вражие стяги,
Пламя верните в родные чертоги,
Родина взывает по праву.
И земля, испившая крови,
Отомстить кровавым шакалам,
Выкинуть чужестранных уродов.
Подняв стяги, идут поколенья
Отомстить за преданных смерти,
И за жён, иссеченных плетью,
За детей, закованных в цепи.
Родина взывает по праву,
И земля, испившая крови.
Отомстить кровавым шакалам,
Выкинуть чужестранных уродов.
Погибает русская раса.
Празднуют враги в нашем доме.
Собирайте новые рати.
Бой врагу в подарок готовьте.
Не погибнет русская раса.
Не бывать врагу в нашем доме.
Собирайте новые рати,
Растерзайте вражие стяги.
Долго молчали. А как говорить? Даже у меня кожа мурашами покрылась, а Натан вообще впервые услышал. Потрясён. Молча разлил, выпил, даже меня не дожидаясь.
– Сейчас их рвал бы, – наконец сказал он, – ты песня эту не прячь от людей. Это очень сильно. Эх, по радио бы её передать. Родина взывает по праву. Да…
Ещё по одной. Мир вокруг стал «мерцать». Похоже, я скоро «выпаду в осадок».
– Откуда эта песня?
– Это плачь не песня. Не знаю. Слышал в Интернете.
– В интернате?
Я махнул на него рукой:
– Ничего-то ты не знаешь.
– Вить, кто ты? Я ведь знаю – это не контузия. Я-то знаю. Кто ты?
Я схватил его за голову, упёрся лбом в его лоб:
– А ты никому не скажешь?
– Нет. Я же твой друг.
Я оттолкнул его, помахал пальцем перед его носом:
– Я знаю… Вы, евреи, все хитрые. Напоил меня, чтобы я тебе всё рассказал? Но! Я не Павлик Морозов, я молчать не буду! Ха! Ты думаешь, я шпиён? Это ты шпиён! Агент глобального сионизма! Думаешь, я не знаю заветов ваших сионских мудрецов?
– Вить, ты что? Ты это серьёзно?
– Вот только не плачь! Русский я. Родину люблю. Жену и сына люблю. Далеко они. Так далеко, что не дойти, не доехать. А я на испытании. Понял? Испытательный срок. Второй шанс. Надо мне всё исправить. А что делать – ума не приложу. Даже не пойму, почему здесь и сейчас. Тут и без меня всё прогно… прогназиро… шоколадно тут всё. Пучком. Все дружно делают всё верно. Только на выходе полный… И ведь вы молодцы, нешто мы. А мы – лохи! Лузеры! Просрали всё, что можно. И чего нельзя, тоже прое… проёжили. И как мне им в глаза смотреть? А Ему? И ведь я знаю – от моих тр-р… трепыханий ни… ни холодно. Личность и роль её в истории? Так – то личность, а то – я… Прав был дедушка Ленин. Или Сталин? Да ладно! В общем – массы делают историю. А личность эти массы растопчут. Чё мне делать, а, Натан? Не знаешь? И я не знаю. Знаешь? Победить? Да, это мы победим! Это мы смогём! Только вот как? И какой ценой? Любой? Как там? Одна на всех, мы за ценой не постоим? А надо бы постоять. Думаешь – победим – и мир сразу идеальным станет? Да вот хрен ты угадал! Немца одолеем, а там англы ядом иглу пропитывают, амеры вообще едрён батон мастырят. Будут им над миром трясти, пугать всех. Да мы им всем, этим душегубам, поперёк горла. Ишь, удумали – власть народную построили! Да разве паразит-капиталист отдаст кормушку? Не-е-ет. Уничтожить, отравить, обмануть, мозг запудрить, засрать сознание, опять на шею мужику сесть, да ножкой покачивать. Ничего они не пожалеют, твари, лишь бы нас, народ-богоносец, извести, извратить. Так-то. А ты – «немец»! Да их, па-руссаков, самих объегорили с этим нацизмом ихним. Стравили два народа, которым и делить-то нечего. У-у, ненавижу! Да, давай! Хороший коньяк. Вот ты, Натан, и еврей вроде, а нормальный мужик. Как у нас говорят – свой пацан. Вот, ты меня уважаешь? А за что? Дурак, ты Натан, хоть и еврей. Мразь я, Натан. Нехороший человек. Редиска. Так – жил, жил да и помер. А тут – шанс. Второй. За что? Ведь я – никто. Серое унылое ничто. Как и все. Ты знаешь, как нас, моё поколение, называли? Потерянным поколением. Мы потерялись. Или нас потеряли. А ещё – коекакерами. Потому что всё кое-как. А на хрена? Для кого? Для себя? А мы кто? Знаешь, как это быть потерянным? А вот так – ты вроде и есть, а вроде и нет. Нет тебя и хрен с тобой. Никто и ничто. Давай ещё. У-ух, хороший коньяк. Запарил я тебя? А ты не парься. У-у-у! Похоже, я накрываюсь медным тазом. Сознание! Пока! До встречи на орбите!
Всё. Мир моргнул и погас.
Отступление от повествования
Телефонный разговор:
– Была предпринята попытка в неформальной обстановке с привлечением психологического стимулирования к «развязыванию языка».
– Это вы так пьянку называете?
– Алкоголь – очень хорошее средство психологической релаксации. Но основное – привлечение товарищей. Вы же знаете, какое воздействие имеет сфокусированное и целенаправленное воздействие честных товарищей на непосвящённых.
– Ты мне зубы не заговаривай. По делу давай.
– Объект раскрылся, но только всё запутал.
– Даже так?
– Именно. Объект однозначно себя осознаёт русским, показал неравнодушие к России, его неразрывность своей судьбы с судьбой Союза, переживание за ведение войны и её исход, но одновременно дистанционируется от нас. Воспринимает себя отдельно от нас. Рассуждает о своём поколении как о «потерянном» поколении. Говорит, что они всё потеряли.
– Даже так?
– На что похоже?
– Если бы не изученная посекундно биография Кузьмина, я бы подумал, что он потомок русских эмигрантов, неравнодушных к судьбе Родины. Но Кузьмина мы изучили вдоль и поперёк.
– И я так же подумал. И теперь не знаю, что и думать. Слушай, Кремень, ты в переселение душ веришь?
– Нет. А ты?
– И я – нет. Тогда – это шизофрения. Мы всё это время возились с психом.
– И что? Закроем его?
– Как скажешь. Так-то он не проявляет признаков психического расстройства. Наоборот, собран, активен, разумен, адекватен. Кстати, на воздействие фокус-группы реакция была положительная. Психи же сразу теряют над собой контроль. Представляешь, он догадался, что я его спаиваю, чтобы развязать язык.
Агент Сара грязно выругался, потом продолжил:
– Впервые я поставлен в тупик и как врач, и как разведчик.
– Я тоже. Ты оказался прав. Это самый интересный случай на твоей жизни. Ладно, я собираю группу, выезжаю. Сам посмотрю на твоего «психа».
О приключениях с бодуна да на пятую точку
Я открыл глаза. Ё-моё, как же мне хреново! Где я? Чё за?.. Как я тут оказался? Почему решётки кругом? А, это кровати. Как же голова болит. Будто Максимка долбит под затылок кувалдой. А где все? Ё! Так я в 41-м! И я бухал вчера с аборигенами. Дурак! Долбоёж! Ну, как можно было допустить? И что я по пьяни выболтал? Удод! А проснётся в «друге»-еврее партийная сознательность? И придут за мной эти, что «питьсот-мильонов-невинноубиенных». Как они сейчас называются? Не «кровавая гэбня» же? ГКПУ? НКВД? Скрутят, поволокут в лаборатории опыты проводить, вместо белых крыс. Или к САМОМУ БЕРИИ? Я представил себе кавказское лицо в круглых очках и усмехнулся. Я не боялся. Ну, совсем. А, может, и к лучшему? Выложу всё, что знаю – и трава не расти! Пусть сами разбираются? А я туристом стану – Москву 41-го увижу, может быть, в реале Сталина, Берию. Ух, блин, аж дух захватило. Да, было бы круто.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
