Звонит как-то Борька Бергер, сумасшедший художник.
– Диля, ты в Бога веришь? (в полпятого утра).
– Ага! (говорю оптимистично).
– Понимаешь, без участия Бога ни один волос на твоей голове не зашевелится.
– Так они у меня и так не шевелятся.
Кое-что о сиськах
Какая-то тетка написала мне в Фейсбуке пренебрежительно, что я слово «типа» пишу как «типо» и что у меня сплошная, понимашь, безграмотность.
Я, конечно, ответила, что она стилизации не понимает: что, мол, у меня это – не мой язык, а как бы сочиненный, «собачий», стилизованный (называл же Зощенко язык своих персонажей «собачьим»).
Тут какой-то тип пишет, что, мол, что с меня взять, у меня на аватаре сиськи отвислые (так написано, правда, что ничего не поймешь, но вроде получается, что да, отвислые, и да, вроде как у меня).
Тетка ему отвечает, что, мол, нехорошо, не по-рыцарски, и что тип – хам и что какое ему дело до моих сисек.
А тип пишет, что это он не про меня, что от меня он, типо, в восторге, а как раз про тетку – что у нее отвислые.
Тут я пишу в свою очередь, что нехорошо, какое ему, типо, дело, у кого какие сиськи, и что он не джентльмен.
Получается, что мы с теткой защищаем сиськи друг друга.
Но при этом продолжаем собачиться на предмет моего языка.
Она пишет, что у нее красный диплом, а у меня идиотские опусы.
А тип продолжает орать, что сиськи какие-то не такие.
Тут я ее баню, тетку эту.
Удаляю ее.
А какой-то пожилой интеллигент пишет, что дело не в сиськах, а в хамстве со всех сторон.
А мама говорит, что сейчас делают пластику, если что. И тогда сыра-бора не будет.
– А ошибки и всякое такое, типа, ты поправь, сиськи поправлять тяжелее – наркоз и все такое.
В общем, брейк.
Сиськи на месте.
Всех в бан.
И пластику не надо делать.
Толику Вассерману посвящается
– Креста на тебе нет! (сказала мне консьержка Люба, уж не помню, по какому поводу).
– Дык я ж не Вассерман (ответила я легкомысленно).
– Эт хто? (спросила Люба). Еврей, штоле?
– Кавалер ордена трех крестов (говорю).
– Я ж говорю, евреи всегда протырятся.
Как стать миллионером, или об обидах
Один приятель-еврей высмеивает такие вещи. Я его спросила как-то: тебе чай густой или жидкий?
А он с притворным возмущением:
– Что за зоологический антисемитизм?
Вот и мои соотечественники-казахи часто обижаются.
Я как-то написала о дубляже фильма «Человек-амфибия» на казахский: там этот Ихтиандр говорит: «Мен – балык» (Я – рыба), ну, все тут хохотали, а казахи обиделись (правда, к счастью, не все).
