Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
– Добрый вечер, – приветливо поздоровался Алешка со Степиком.
– Привет, – ответил майор Степик. Будущий подполковник.
Дома Алешка едва дождался, когда придет папа. И сразу ему завопил:
– Мы твоего агента обратно внедрили!
…Ну и попало же нам! Наверное, и Степику тоже. Потому что они с Алешкой действовали, оказывается, сговорившись.
Адмирал азартно работал над своей книгой.
– Мне так интересно стало жить! – говорил он нам, и хохолок на его макушке дрожал от восторга. – Я будто вновь оказался в тех далеких годах. Среди боевых друзей.
И позвал нас послушать очередную главу.
– Я целиком доверяю вашему вкусу, – сказал он. – А эти кадеты из гимназии очень уж шумные. И слушают только себя.
Мы выпросили у мамы денег на конфеты и пошли.
– Конфеты по дороге не съешьте, – напутствовала нас мама.
– Не успеем, – сказал Алешка. – Тут рядом.
Адмирал встретил нас на пороге как настоящий писатель: в одной руке авторучка, в другой исписанный листок бумаги. И следы пасты на кончике носа.
Глаза у него блестели из-под бровей, хохолок стоял дыбом.
– Вдохновение напало, – сказал Алешка. – Вам надо стихи писать.
– Лучше чаю попьем, – ответил адмирал, – а я вам последнюю главу прочитаю.
Мы пили чай и слушали адмирала. Глава была о морских боях, о сложных операциях, об отважных бойцах и мудрых командирах. Только уж больно просто у адмирала получалось, за далью лет, наверное. «Заметили противника, подобрались, окружили, открыли шквальный огонь, пошли врукопашную, немец не выдержал, побежал. Ура!»
Я так и сказал адмиралу. Он призадумался, боевой огонек в его глазах чуть поубавился.
– А ведь ты прав, Дмитрий Сергеевич. Ведь война – это не только: «Ура! Вперед! Победа!» А война – это горе, боль, смерть. Война – это что-то непоправимое. Годы пройдут, столетия, а горький след ее навсегда останется.
– У вас, Егор Иванович, – вставил и Алешка, – так все получилось, потому что для детей пишете. Вы нас огорчать не хотите. Лучше пишите как для взрослых. Тогда и мы лучше поймем.
Адмирал с уважением взглянул на Алешку. Будто поразился его мудрости. Я-то уже к этому привык. Я знаю: иногда Алешка такую мысль выдаст, что даже папа в затылке почешет. А мама на него, на Алешку, с испугом взглянет: неужели это мой сын такой умный? Даже не верится.
Правда, он тут же такое может отмочить! Один раз при чужих людях хвастливо ляпнул:
– А у нашей мамы та-а-кие длинные ресницы. Как у коровы.
Но тут он, конечно, был прав. И адмирал обещал все переделать. А пока мы стали смотреть его фронтовые фотографии. Их было всего три. Егорке вручают орден. Егорка поднимает на большом корабле флаг. Егорка с чемоданчиком в руке, в морской форме, сходит по трапу на берег, а над бортом корабля торчат головы матросов, и все машут Егорке бескозырками.
– Это меня провожают в Нахимовское училище, – грустно пояснил адмирал. – Трудно было расставаться с боевыми товарищами. Но война кончилась, надо было учиться дальше… После училища я окончил мореходку и сам стал капитаном. Пошла моя мирная, но трудная морская служба… Что призадумались? Пейте чай-то, остынет. А потом мы кортик погладим.
Но не пришлось кортик погладить.
Адмирал распахнул шкаф и как-то странно сказал:
– И куда я его дел?
Кортика в шкафу не было. Обычно он висел сбоку от мундира. А сейчас и мундира не было…
У адмирала подкосились ноги. Я едва успел подставить ему стул.
– Куда же оно все делось? – растерянно пробормотал он. – Вот память…
Время от времени адмирал снимал ордена и медали, укладывал их в коробочки и запирал в письменный стол. А потом наставало время очередного приглашения на какие-нибудь торжества, и адмирал снова «снаряжал» свой китель. Но это был явно не тот случай.
– Дим, – тем не менее с надеждой попросил он, – посмотри в столе. Верхний ящик. Я их, наверное, туда убрал. А потом взял и забыл…
В верхнем ящике было полно коробочек, но ни одной медали. И кортика там тоже не было.
И тут меня осенило страшное – я подскочил к окну, где на подоконнике стояла в стеклянном ящике-«аквариуме» модель «Грозного». Когда к ней подбиралось солнце, адмирал набрасывал на «аквариум» салфетку, чтобы модель не выцветала от яркого света.
Я сорвал салфетку… «Аквариум» стоял на месте. Пустой. Не было в нем «Грозного». И морского бинокля на стене не было, один штурвал остался да фотография веселого юнги в бескозырке.
Адмирал побледнел и откинулся на спинку стула. Алешка помчался на кухню за валокордином, а я набрал папин номер.
– Пап, – сказал я. – Нашего адмирала ограбили. Да. Все ордена и медали. И кортик. И даже модель корабля. И бинокль.
– Так, – сказал папа. – Ничего не трогать. Я сейчас свяжусь с районом, они вышлют опергруппу. Посмотри, не вызвать ли адмиралу «Скорую»? Впрочем, я привезу врача. – И еще раз повторил: – Ничего не трогать!
Алешка напоил адмирала лекарством и уверенно сказал:
– Еще не вечер. Наш папа и не такие дела раскрывал. Он все найдет, все вам вернет, а жуликам надает так, что они и в тюрьме будут помнить.
Как ни странно, это утешение помогло адмиралу. В глазах его появилась надежда.
Глава IX
ЛЫСЫЙ ЖУЛИК
Опергруппа приехала через десять минут. Чуть позже прибыл и папа с врачом. Тот сразу же сделал адмиралу успокаивающий укол.
Маленькая квартирка адмирала наполнилась многими людьми. Но они не мешали друг другу, не суетились, не сталкивались. Каждый делал свое дело. Кто-то допрашивал адмирала, кто-то производил осмотр помещения, кто-то писал протокол под его диктовку. Эксперт «пылил» порошком. Кто-то пригласил соседку по этажу.
– Кто здесь бывал? – спросил ее следователь.
– Ой, он одиноко живет. Совсем один. Никто у него не бывает. Вот разве эти, – показала на нас с Алешкой. – А больше никто. Ну еще человек двадцать мелкой шпаны. А больше никто.
– Что за мелкая шпана? – уточнил следователь.
– А я знаю? Вроде школьники. Шефы. Но скажу: вежливые, культурные, не ругаются. Шпана, в общем.
– Почему же шпана? – улыбнулся следователь.
– А как же! Шумные очень.
Папа в это время разговаривал с адмиралом.
– Егор Иванович, за последнее время никаких новых знакомств не заводили?
– Заводил, а как же! Вот они – бычки в томате. – Адмирал показал на нас. – А потом пионеры стали приходить. Ну, не пионеры, а эти… гимназисты. Очень мне помогали. Даже собачку обещали достать.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
