Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
– Оленька, ты приезжай, а? Мне так плохо! Ренат? – мама бросает взгляд на меня и продолжает шёпотом: – Плохо. Очень плохо. Тётю Зарину уже под капельницу положили, а дядя Чингиз… Да. Никакой. Ходит по больнице и кричит, что он во всём виноват. Что никогда себе не простит… Клоками волосы на голове рвёт. Да… Ой, Оленька, ужасно, ужасно всё. Только сейчас поняли, как сын им дорог… – мама всхлипывает. – Я вот тоже чуть не потеряла… А? Хорошо.
Мама снова рядом со мной. Улыбается. И плачет.
– Тётя Оля передаёт тебе привет. Она скоро придёт.
Через пять дней меня выписывают. Из палаты мы сразу идём в хирургическое отделение, к Ренату. Его недавно перевели из реанимации. Мама сказала, что он постоянно проваливался в кому. Всё это время в больнице были его друзья. Но самое главное, приехала вся семья Алимжановых.
У палаты на банкетке сидит дядя Чингиз. Кажется, он поседел ещё больше. Волосы торчат в разные стороны. Он оброс, под глазами появились мешки.
– Дядя Чингиз, – обращается к нему мама. – Как он? Что врачи говорят?
Он смотрит пустыми глазами на маму, потом на меня.
– Дима, – стонет он и обнимает меня.
К нам подходят Даулет и Эля. В руках у них пакеты с продуктами. Оба какие-то замученные. Эля вообще весь растрёпанный.
– Ну что за вид, Чингиз ага[7]! Всё обошлось уже, – Даулет садится на корточки перед дядей Чингизом. Тот обнимает его тоже и снова плачет. – Успокойтесь, ага. И ходить он будет, врач сказал. Мы его на ноги быстро поставим!
– Это точно! – Эля хлопает дядю Чингиза по плечу. – Вы к нему заходили?
Дядя Чингиз отрицательно мотает головой. Встаёт и идёт к окну. Эля хочет что-то сказать, но Даулет жестом останавливает его. Подмигивает мне:
– Выздоровел, футболист?
Я с испугом смотрю на маму. Она натянуто улыбается.
– Мы не навещали тебя, ты уж прости, – продолжает Даулет. – Чуть Рената не потеряли. Всё это время боялись и ждали: выкарабкается или нет.
– Да и тётя Зарина с дядей Чингизом плохи были, – подхватывает Эля. – О Дилярке вообще молчу. Вместе с тётей Зариной откачивали.
– Эля! – Даулет строго смотрит на Элю и виновато – на маму.
– А Тимка? – спрашиваю. – Как он?
– Тимка – мужик. Настоящий. Он нам помогал. – Эля берёт у Даулета пакеты.
– Рен, как очнулся, о тебе спрашивал. – Даулет открывает дверь в палату. – Пойдёшь с нами?
Я смотрю на маму.
– Ты иди, сынок, – она подталкивает меня в спину. – Я с дядей Чингизом побуду.
В палате я сразу вижу две кровати. На одной из них кто-то лежит, а рядом сидит женщина. Третьей кровати, у окна, почти не видно. Там тётя Зарина, Дилярка, Тимка, тренер футбольной команды и какая-то женщина.
– Рен, погляди, кто пришёл! – Даулет берёт Дилярку на руки, чтобы я смог подойти ближе.
– Здрасьте, – здороваюсь со всеми.
– Дима, сынок, тебе уже лучше? – Тётя Зарина в платке, глаза опухшие.
– Да, – шепчу я и подхожу к кровати.
– О-о-о… – Ренат медленно открывает глаза. – Ди-и-има-а-а, – щёки впали, голос ослаб, и говорит он медленно, тянет каждый звук. – Как ты?
– Я хорошо! – смотрю на него и вспоминаю. Кровь. Много крови. Осторожно беру его за руку.
На лице Рената появляется улыбка, едва заметная.
– Я выйду ненадолго, – тётя Зарина направляется к выходу, за ней тренер. Незнакомая женщина тоже хочет пойти, но тётя Зарина останавливает её:
– Марина, доченька, ты останься, побудь с мужем, – и гладит её по щеке. – Мне уже лучше, не упаду нигде.
Марина обходит кровать с другой стороны и тоже берёт Рената за руку. Даулет отпускает Дилярку на пол, она подбегает к изголовью. Маленькими ручками гладит брата по перевязанной голове. Ренат улыбается шире:
– Я почти в раю…
– Отчего ж почти? – Даулет достаёт продукты из пакетов.
– Когда папа придёт, тогда будет рай.
Марина целует ему руку, потом гладит её, стараясь не задеть капельницу.
– Ишь, о рае он думает! Еле вытащили тебя оттуда, – возмущается Эля. – Обойдёшься как-нибудь!
Разрядить обстановку ему не удаётся. Никто даже не улыбается.
– Ему нельзя ещё, врачи сказали, – говорит Тимка Даулету, глядя на нагромождение фруктов и соков на тумбочке. Весь такой хмурый, серый. Словно сто лет просидел в темнице.
– Ну мы на всякий случай. Вдруг кто-то из нас проголодается, – Эля начинает чистить один из принесённых бананов.
– Спасибо! – тянет Ренат.
– Так мы ж для себя старались, так что не за что!
Даулет смеётся, Тимка только улыбается. Эля отдаёт банан Дилярке. Та хватает его и протягивает Ренату.
– Дилёк, ему нельзя, – Тимка берёт её на руки. – Ты сама покушай.
– Тренер сказал, какую тебе честь оказали? – Даулет пододвигает стул и садится. – Матч перенесли на следующую неделю, потому что вся команда в больнице прописалась. Так что до следующей недели, ничего не знаю, чтобы в норме был! Без тебя играть не будем.
– Не-е-е, – говорит Ренат. – Я всё.
– Чего всё? – Эля как будто сердится. – Врач сказал, что сможешь играть, если постараешься! Так что старайся давай! Чтоб к концу сезона хотя бы.
Даулет снова смотрит на него осуждающе. Эля, смешавшись, торопливо добавляет:
– Ну или к следующему сезону… Дауль, хватит на меня так смотреть. Влюбился, что ли?
– Дурак ты, Эля! – Даулет смеётся. Мы с Тимкой тоже.
– Эх вы, – тянет Ренат и вдруг спрашивает: – Мама, наверное, испугалась, да, Дим?
Я только смущённо пожимаю плечами. Ренат обращается к Даулету:
– Машина…
– Шина-машина, братан! – Даулет подмигивает. – Из-за железки чуть тебя не потеряли!
– Я верну.
– Ага, – подхватывает Даулет. – Обязательно вернёшь, когда поправишься. И за руль больше не сядешь, Рен. Ты у нас, оказывается, соня!
Ренат улыбается.
– Мы, наверное, пойдём, – вдруг спохватывается Эля. – Все.
– Почему? – спрашиваю я, поворачиваюсь и вижу у входа дядю Чингиза. Он подходит ближе. Марина тут же вскакивает и быстрым шагом направляется к выходу. Дядя Чингиз задерживает её:
– Останься с нами, дочка…
Я помогаю Тимке с Диляркой, которая сопротивляется, и мы с Даулетом и Элей выходим.
Домой мы с мамой возвращаемся поздно. Она набирает для меня ванну, накрывает ужин. Разговаривает по телефону с тётей Олей и что-то записывает:
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
