Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
С Фридрихом Хартом он расстался мирно, и они сохранят теплые отношения, вспоминая на редких встречах о целом десятилетии их попыток подняться в небо. Дальнейшая судьба Харта будет нелегкой. Летать он не сможет, потеряет работу архитектора из-за своего членства в партии нацистов. В 1923 году это членство еще не было привилегией. Целых десять лет Харт будет безработным, и только когда партия получит власть, его назначат Главным архитектором города Бамберга.
Через десять лет и Вилли Мессершмитт будет стоять на пороге очень трудной дилеммы: отдать душу дьяволу или не отдать.
Колея
В июле 1932 года заявление с требованием назначить Гитлера рейхсканцлером подписал 91 профессор. Через полгода, 30 января 1933 года, Гитлер становится хозяином Германии, и воодушевленные нацисты начали ее переустройство по своим понятиям.
Вилли Мессершмитт сидит за рабочим столом в своем кабинете на заводе в Аугсбурге и просматривает свежие синьки рабочих чертежей своего нового двухместного спортивного М-35. Он еще не знает, что это его последний спортивный самолет. Вилли, как всегда, вложил в этот проект все самое лучшее, что он освоил. Тут и мощный звездообразный мотор в обтекателе НАКА, и консольное шасси, на которое он недавно получил патент. Но мысли его все время возвращаются к тем событиям, которые происходят вокруг.
Вилли смотрел на молниеносные перемены в стране с какой-то потаенной надеждой. Кажется, то светлое будущее, о котором ему так искусно нашептывал Тео Кронейс, действительно не за горами. Ведь сейчас все дошли до нижней точки. Инфляция такова, что все сбережения растаяли, люди стали не только безработными, но и нищими.
Теперь у него появилась уверенность, что эти решительные и энергичные парни, получившие шанс из рук дряхлеющего президента, действительно реализуют его на практике и страна оживет. Перед его глазами всплыл образ Гитлера, каким он видел его там, на большом собрании нацистов. А ведь это его новый канцлер! И ужимки, и истеричные выкрики того человека с челкой и в мятой гимнастерке теперь не кажутся ему такими ужасными. А вежливый и щеголеватый Гесс, летающий как профи? Он тоже воплощение большой скрытой силы. Верный друг и прекрасный летчик Тео Кронейс, еще десятки достойных людей вокруг – все они в одной целеустремленной команде, уверенно идут одной дорогой впереди всего немецкого народа и уже проделали в ней глубокую колею.
Его друзья Кронейс и Гесс уже и здесь, в Аугсбурге, поработали ему во благо – отстояли завод у кредиторов от банкротства и его захвата вероломными конкурентами. Скоро ожидается решение суда Аугсбурга об отмене банкротства BF-W. И то, что нацисты сейчас по всей стране неистово рушили все демократические устои и самым бесчеловечным образом преследовали коммунистов и социал-демократов, он считал вынужденным, но необходимым способом сплочения и выживания немецкого народа.
И то, что сразу распустили старый парламент, запретили собрания и газеты, критикующие нацизм, Вилли казалось вполне оправданным. А дальше уже все понеслось как следствие новой революции: арест десяти тысяч противников режима после пожара Рейхстага, создание «чрезвычайных» судов и концлагерей, «бойкот» еврейских граждан, запрет свободного выезда из страны, изгнание из университетов неугодных профессоров, «чистка» среди писателей и художников. В опубликованном списке запрещенных писателей их число перевалило за сто сорок, а запрещенных книг – за двенадцать тысяч. Когда в Берлине, Мюнхене и других университетских городах пылали костры из этих книг, Вилли Мессершмитт и эту публичную акцию нацистов посчитал вынужденно необходимой.
В его родной Высшей технической школе Мюнхена, где он теперь на полставки преподавал, страсти бурлили вовсю. Особое внимание нацисты уделяли политической обработке молодежи, создавая свои организации в школах и вузах. Преобладающая часть студенчества оказалась благоприятной средой для нацистской агитации. Этому содействовала и консервативная часть профессуры, которая, как и чиновничество, формировала новый идейный климат. Но Мессершмитт в этом не участвовал. На лекциях и занятиях он говорил только о самолетах.
На выборах в новый рейхстаг нацистам отдали голоса более семнадцати миллионов немцев, или почти 44 % голосовавших, и Вилли Мессершмитт всем своим нутром ощутил, что Германия прошла точку возврата и руководство страной нацистами необратимо.
Когда суд Аугсбурга отменил банкротство авиационного завода, компания BF-W, к которой он принадлежал, могла возобновить свою коммерческую деятельность. Но она оказалась полностью разоренной. На заводе осталось только 82 работника. Отто Штромейер, потерявший свои вложения в компанию и покинутый женой, ушел из авиационного бизнеса. Гесс и Кронейс своими связями защитили завод от продажи. Вкупе с Герингом они решили отдать завод Мессершмитту при соответствующих условиях.
Вилли об этом решении еще не знал. Он только мог анализировать дальнейшие варианты своей судьбы. Вечером, когда на заводе уже почти никого нет, он в тиши своего кабинета может собраться с мыслями о будущем. В новой власти у него много друзей, и они уже многократно доказали ему, что их дружба это не пустые слова. И это очень влиятельные люди. Один Гесс чего стоит. Но у Вилли есть и один очень влиятельный враг. Это Мильх. После непонятных катастроф его пассажирских самолетов, купленных «Люфтганзой», а особенно после гибели в 1928-м Ганса Хакмака на первом пассажирском М-20, отношение Мильха к нему резко изменилось. Мильх везде старался намекнуть на некомпетентность и лекгомыслие молодого авиаконструктора. Летчик Ганс Хакмак был лучшим другом Мильха. Теперь, когда Геринг становится министром авиации, Мильх на правах его заместителя совсем обнаглел. В сердце Вилли пронзительной болью отзывается недавний прогноз Мильха: «Вы никогда больше не получите государственного заказа на созданные вами самолеты. Будете строить по лицензии самолеты других конструкторов».
Угроза этих слов была реальной. Мильх пользовался полным доверием Гитлера. Как ни печальны были раздумья, Вилли решил: единственным его спасением может быть защита со стороны Гесса и Кронейса, который дружен с Герингом.
Тео Кронейс боролся за «своего» авиаконструктора всеми доступными ему средствами. Он реально знал порядки в партии. Доверить авиационный завод можно было только верящему в национал-социализм конструктору. Тео уже неоднократно намекал Вилли: быть членом нацистской партии сейчас очень важно. Членство в партии – это свидетельство единомыслия и преданности, оно как пропуск на их закрытую, но прямую как стрела дорогу к процветанию. «Сейчас в партию хлынула масса людей. В партии уже около миллиона. Но я обещаю тебе добыть более ранний номер членского билета», – увещевал Тео.
Вилли с радостью узнал новость: сразу после назначения Гитлера канцлером Аэродинамический исследовательский институт в Геттингене получил контракт на строительство большой аэродинамической трубы с рабочей частью 6 х 8 метров. В душе он надеялся, что это только первый кирпич в будущем мощном здании авиапромышленности и что ему доведется продувать в ней модели своих самолетов.
В ближайшем свидании с Лилли он сказал ей, что ему надо вступить в партию национал-социалистов. Она долго молчала. Потом тихо произнесла: «Да, другого выхода нет».
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
