Мария Антуанетта была всего на несколько лет старше Луизы, но теперь ей показалось, что их разделяют десятки лет. Ей вдруг захотелось вернуться в Малый Трианон и поиграть в прятки. Или оказаться снова в Коннектикуте и составлять список игр для дня рождения Брук.
С верхнего яруса вазы она взяла миндальное печенье и откусила кусок, надломив хрупкую корочку и ощутив во рту вкус пикантного лимонного крема. Завтра она встретится с Марией Антуанеттой и попытается помочь Пьеру и остальным французам, решила она, снова откусывая божественное печенье. Не прихватить ли ей с собой в Коннектикут фунтов десять этой вкуснятины или лучше оставить в прошлом? Надо бы спросить об этом у Марты с Глендой и надеяться на лучшее. Эти французские кондитерские штучки слишком хороши, чтобы от них отказываться, — где еще представится такая возможность? Всю остальную часть стола занимали громадные башни из конфет и блюда земляники в густых топленых сливках. Версаль был неподходящим местом для тех, кто хотел похудеть.
— О, вы должны это попробовать, — посоветовала Луиза Аделаиде, беря липкое пирожное с малиновой прослойкой, невзирая на то что ее корсет из китового уса решительно этому противился.
— Спасибо. — Рука в перчатке цвета слоновой кости протянулась к раскрытой ладони Луизы. Мария Антуанетта надкусила пирожное. — Чудесный вечер, не так ли? — подмигнув, спросила она. — Уверена, что шведы прекрасно проводят время. Пойдемте смотреть фейерверк, веселье только начинается!
Глава 22
Мария Антуанетта повела Луизу с Аделаидой и еще нескольких своих подруг на просторную ухоженную лужайку, со смехом волоча по грязи и росистой траве жемчужно-белый шелковый шлейф. Луиза поняла, что дофина не станет переживать, если платье будет загублено, потому что утром ее будет ждать новый, еще более потрясающий туалет.
— Давайте поиграем, — решила Мария Антуанетта и весело захлопала в ладоши. — Вы прячьтесь, а мы с графом Ферзеном будет вас искать, — распорядилась она, указывая на высокого блондина в военной форме. — Считаю до десяти. Один, два, три…
Луиза улыбнулась. Они с Брук, когда были помладше, всегда играли в прятки. Дом Ламбертов со множеством укромных уголков и глубоких шкафов как нельзя лучше подходил для этой цели. Женщины сбросили туфли на высоких каблуках и побежали прятаться. Луиза, снова почувствовав себя свободным и счастливым ребенком, помчалась к засаженному розами саду. Она неслась в чулках по сырой траве и понимала, что ей совсем не хочется возвращаться к прежней жизни, где она снова станет двенадцатилетней девочкой. Где нельзя будет носиться по траве, не задумываясь о том, что выглядишь при этом как малое дитя.
И тут она увидела его и остановилась. Пьер продирался сквозь кусты роз и, глядя в небо, насвистывал какую-то незнакомую мелодию. В первый момент он, похоже, испугался, а потом едва заметно улыбнулся.
— Bonsoir[51], — сказал он, рыцарским жестом снимая шляпу.
— Добрый вечер, — смущенно ответила Луиза. — Рада снова вас видеть. Сад такой прелестный.
— Спасибо, — кивнул он, отбрасывая со лба волнистую каштановую прядь, казалось искренне польщенный комплиментом. — Извините, что в прошлый раз убежал.
— Все нормально. Я думала, это я что-то не так сказала.
Она постаралась незаметно поправить перекосившийся кринолин.
— Нет, конечно, нет, — быстро ответил он.
— Мне хотелось бы больше узнать о вашей семье. Кто они такие? — Луиза почувствовала себя немного виноватой из-за того, что позволила себе увлечься изысканными пирожными.
— Мой отец сапожник. А мать, как может, заботится о моих братьях и сестрах — нас у нее шестеро, — но в последнее время жизнь стала очень тяжелой. Кажется, куда ни глянь, все страдают от голода. Хотя вам здесь этого не понять.
— Я знаю, Версаль подобен мечте. В моей семье сейчас тоже туго с деньгами, — сказала Луиза, имея в виду оставшегося без работы отца, хотя догадывалась, что уровень финансовых трудностей не шел ни в какое сравнение с тем, что испытывал Пьер.
— Спасибо, с вами очень легко разговаривать. Я не думал, что вы такая.
— Хм, спасибо, — ответила она, не зная, считать это комплиментом или нет.
Луиза опустила глаза на свое блестящее зеленое платье, и ее охватило смешанное чувство уверенности в себе и сожаления. Она сейчас не была самой собой. Все казалось таким нереальным. Может быть, чересчур нереальным. Она играла роль модной девицы, приближенной королевского семейства, что само по себе было забавно, однако ей хотелось воспринимать это как свою реальную жизнь. Странно, но ей вдруг захотелось попасть в какое-нибудь по-настоящему нелепое или неловкое положение, чтобы проверить себя и убедиться в том, что весь этот невероятный сценарий не является плодом ее воображения. Долго ждать ей не пришлось.
— Прекрасный вечер, правда?
Пьер посмотрел ей в глаза и наклонился, как будто собирался ее поцеловать, но, прежде чем это произошло, они вздрогнули от загремевших со всех сторон пушечных залпов. Господи, неужели началась революция?
— Ложись! — крикнула Луиза, бросаясь на землю.
Она посмотрела сквозь щель между пальцами и увидела низвергавшиеся ливнем огни фейерверка. Луиза неуклюже поднялась с травы и отряхнула платье. Пьер начал распрямляться — грохот разрывов вернул его к действительности.
Вот так всегда. Стоило наконец ее жизни уподобиться фильму, самому настоящему фильму, как какой-то фейерверк разом уничтожил ее надежду на первый поцелуй! Ей не следовало быть настолько глупой, чтобы желать более «реального» приключения.
Но все равно Луиза почти поцеловалась с этим прекрасным французским парнем. Она в этом не сомневалась. В Фэрвью никто этому не поверит, да она и сама до конца не верила. Да-а, он в самом деле шикарный, этот француз из былых времен. Нет, как видно, такие встречи не бывают случайными. Да, это вроде как дальняя связь. Очень дальняя связь, доскайповой эры. С дистанцией в двести пятьдесят лет.
Последняя вспышка ярко-синих и белых искр сверху вниз осветила небо, и в саду снова стало тихо.
— Постойте, слышите? — спросил Пьер, кладя руку Луизе на плечо, отчего сердце в груди затрепыхалось, как целый рой бабочек.
— Что слышу?
Со стороны живой изгороди что-то громко зашуршало.
— Да, теперь слышу, — согласилась Луиза.
— Думаете, нас ищут? Думаете, о нас знают? — спросил Пьер громким шепотом, нервно вытирая руки об униформу.
Он явно испугался. Но из-за чего?
