— Тут вы абсолютно правы.
Минору уже и сам был не рад, что об этом заговорил, потому что умозаключение, к которому он пришел, ему явно не понравилось.
— Что? Вы хотите сказать, суд выдал вам ордер? С какой стати? — Он затопал ногами и закричал: — Черт возьми, я ведь правда не убивал Токороду! У вас нет никаких улик против меня!
Казуми Токорода пристально следила за происходящим, положив одну руку на зеркало. Все ее тело напряглось, а на тыльной стороне ладони пульсировала жилка. Тикако старалась держать ситуацию под контролем:
— Казуми, не дави на стекло так сильно.
Девочка словно очнулась ото сна:
— Что? — Она непонимающе оглянулась.
— Лучше убери руку со стекла, иначе ты его выдавишь.
Казуми пришла в себя, выпрямилась и положила руки на колени. Посреди стекла остался едва заметный отпечаток ее ладони — как раз там, где сейчас был виден Минору.
— Ты что-нибудь вспомнила? Этот юноша тебе не знаком?
Казуми медлила с ответом, — казалось, она думала не над вопросом, а вообще о чем-то другом. Она несколько раз нервно моргнула и наконец сказала:
— Я не знаю. Что-то в нем есть такое… Он немного похож на того парня, который тогда околачивался у нас под окнами.
— Ты говорила, что трижды видела отца с незнакомыми людьми, так? Давай еще раз вспомним обстоятельства этих встреч. Один раз это случилось возле дома, другой — на платформе станции, третий — на парковке возле супермаркета, верно?
— Что? А, да, все верно.
— У супермаркета твой отец сидел в машине на водительском сиденье и разговаривал с кем-то через окно. Или я что-то путаю?
Тикако посмотрела в протоколы допросов, лежавшие перед ней на столе. Казуми придвинула стул немного ближе, стараясь заглянуть в записи.
— Ну, да, все верно. Твой отец сидел на водительском сиденье, а ты видела его собеседника или собеседницу сзади, так что даже не могла сказать, кто это был — мужчина или женщина. Насчет возраста ты тоже не была уверена, хотя вроде бы этот человек показался тебе относительно молодым.
— Мне кажется, на нем были джинсы, — пробормотала Казуми. — Потом вдруг словно опомнилась и испуганно спросила: — Я ведь этого раньше не говорила? У вас не записано?
— Нет, из одежды ты тогда упоминала только темное пальто.
— Можно взглянуть?
Казуми протянула руку к документу, но Тикако поспешно захлопнула папку и переложила ее на край стола:
— Извини, это конфиденциальные документы, имеющие отношение к расследованию уголовного преступления, поэтому я не могу их тебе показать. Кроме того, Казуми, никто не собирается тебя упрекать, если ты что-нибудь не так вспомнить или не то скажешь. Нам всем свойственно ошибаться.
Казуми вытянула шею, заглядывая в кабинет для допросов, и очень серьезно сказала:
— Но в таком деле, как это, моя ошибка может иметь ужасные последствия.
— Вовсе нет! Никто не собирается никого арестовывать лишь на основе твоих показаний. Мы не станем взваливать на тебя такую ответственность, так что, поверь, тебе не о чем беспокоиться.
Между тем в кабинете для допросов Токунага разливал чай. Видимо, после истерики, которую устроил Минору, Такегами решил сделать небольшой перерыв. Он уговаривал допрашиваемого выпить зеленого чая и подавал ему пример, отхлебывая горячий напиток из чашки. Задумчивый взгляд Токунаги остановился на зеркале, но никаких секретных посланий тем, кто находился в соседней комнате, офицер вроде бы передавать не собирался — он немного посмотрел на собственное отражение, потом повернулся и стал глядеть в окно.
— Я… я не знаю, — бормотала Казуми. — Мне вдруг… Мне показалось, что я ничего не могу вспомнить.
— Так всегда бывает со свидетелями. Опознание не такое уж легкое дело.
— Вообще все эти случаи, когда я видела отца с незнакомыми людьми… Я уже не могу понять, были они на самом деле или нет… Может, мне это все показалось… Когда меня допрашивали сразу после убийства, я не могла вспомнить ничего необычного. Но меня столько раз вызывали на допросы и столько раз просили подумать, не замечала ли я чего-нибудь особенного в поведении отца, что в конце концов я уже и сама поверила, что замечала. Может, я все это просто придумала и, если бы мне не задавали постоянно одни и те же вопросы, я бы ничего такого никогда не вспомнила и не рассказала.
Тикако погладила расстроенную девочку по плечу:
— Знаешь, некоторые члены оперативной бригады именно так и думают.
— Правда?
— Да, они считают, что ты слишком разволновалась из-за того своего преследователя, а потом стала рассказывать о том, как видела отца с незнакомыми людьми, только потому, что полицейские слишком настойчиво допрашивали тебя и маму, и ты решила, что должна им хоть чем-нибудь помочь.
Плечи Казуми дрогнули.
— Вы серьезно?
— Да, вполне. Именно поэтому кое-кто из следователей был против того, чтобы проводить опознание с твоим участием. Многие полагают, что все это уж слишком.
— Это действительно так? — Казуми повернулась к офицеру Футигами.
Та кивнула.
— Если бы ты не согласилась принять участие в процедуре опознания, мы не стали бы проводить этот допрос. Ты в любой момент можешь остановить то, что происходит, — для этого тебе достаточно сказать лишь слово. Ну, так что? Заканчиваем на этом или продолжаем опознание?
Впервые за этот день во взгляде Казуми мелькнуло сомнение. Некоторое время она обдумывала ответ.
— Хочешь закончить опознание и пойти домой? Вне зависимости от твоего решения мы будем продолжать расследование — об этом можешь не беспокоиться. Решай!
Тикако положила руку на спинку стула Казуми. Офицер Футигами встала и направилась к двери. Девочка мотнула головой, словно стараясь прогнать навязчивые тревожные мысли:
— Нет, я хочу побыть здесь еще немного.
— Ты уверена?
— Да, я в порядке. Должна же я, в конце концов, отвечать за свои слова.
— Не слишком терзайся по этому поводу.
— Я же сказала, что я в полном порядке! — раздраженно огрызнулась Казуми. — Сколько можно повторять!
Тикако улыбнулась:
— Ясно. Тогда, пожалуй, продолжим. Похоже, у них там как раз завершилось чаепитие.
Такегами протирал очки носовым платком. Минору Китадзё вроде бы немного успокоился и снова сел на свое место.
— Детектив Исидзу, скажите, а Казуми тоже будут допрашивать? — спросила девочка. — Она ведь здесь? Когда ее приведут?
— Когда и если сержант Такегами сочтет это нужным.
— Скорей бы уже… — Казуми повернулась к зеркалу и сказала грозным голосом: — Мне надо посмотреть на нее! Передайте ему, пожалуйста, что я хочу ее видеть!
