Мы подыщем. «Мы пахали».
Пока у Димы продолжалась хандра, Катюша бегала по Москве и срывала с фонарных столбов объявления со словом «Требуются».
Рабочие руки нужны были повсюду, но везде в придачу к ним требовалась еще московская прописка, квалификация и опыт работы. И плюс к этому, желательно, знание иностранного языка и умение обращаться с компьютером.
Однако — кто ищет, тот всегда найдет. В одной фирме с заковыристым иностранным названием ей предложили должность менеджера. Звучало это весьма солидно и красиво.
На деле же — выдали огромную хозяйственную сумку, в которой умещались четыре крупных и очень тяжелых керамических китайских болванчика. Это были не просто статуэтки, а сосуды с целебным женьшеневым экстрактом.
Менеджер должен был выучить текст и, разгуливая по людным местам, приставать с ним к прохожим:
— Добрый день (утро, вечер)! Наша фирма в рекламных целях приготовила для вас сюрприз!
Тут надо было извлечь болванчика и с выражением предельного умиления разглядывать его:
— Мы продлим вашу жизнь (для дам — ваша красота расцветет, как бутон розы, для дам «за 30» — вы станете вечно юной, для мужиков — мы повысим вашу потенцию), и это — совсем даром! Наш чудодейственный напиток стоит всего шестьдесят тысяч, а этот изысканный кувшинчик ручной работы вы получите бесплатно!
От каждого проданного болвана менеджер получает пятнадцать процентов, а это — целых девять тысяч рублей. Екатерине условия показались очень выгодными, и она с энтузиазмом взялась за дело, хоть и претило ей обещать мужчинам повышение потенции.
Но в тот же день выяснилось, что выгода весьма иллюзорна. Москвичи, уже привыкшие к таким «рекламным» распродажам, которые на самом деле осуществлялись по завышенным ценам и не гарантировали качества товара, попросту отмахивались:
— Я ничего не покупаю… Времени нет… — Или даже гораздо короче и выразительнее: — Отстань! Пошла вон!
Приезжие же выслушивали внимательно всю ее тираду, а потом, молча помявшись, все-таки недоверчиво и боязливо отходили в сторонку.
К вечеру первого дня у нее не было заработано ни рубля. Товар в целости и сохранности был принесен домой. И тут им заинтересовался Дима:
— Ну-ка я попробую, чем ты людей травишь. — И он без зазрения совести вытащил залитую сургучом керамическую затычку.
— Что ты делаешь! — испугалась Катя. — Это же шестьдесят тысяч! Мы потом не расплатимся!
— Врешь! — сказал он с нехорошей ухмылкой, какой прежде на его лице она не видела. — Не шестьдесят, а пятьдесят одна. Пятнадцать процентов от этого пойла — твои, кровные. Я на них не претендую, можешь ими подавиться. И своим женьшенем в придачу!
Он сел на стул и с видом самоуничижения обхватил руками голову:
— Мне, никчемному, ни на что не годному, такие дорогие напитки пить не положено!
Кате стало неловко: получилось, будто она его попрекнула. И в самом деле, ведь так и есть: пожалела для него целебного бальзама, а ему сейчас так нужно укрепить здоровье и расшатанные нервы! Стерва она после этого, последняя жмотина.
— Да пей, Димочка, пей! Ничего, я как-нибудь рассчитаюсь. Ну пожалуйста, глотни хоть немножко!
— Ха-ха, намекаешь, что мне пора повышать потенцию? Бесполезные усилия, милая. Ты на себя погляди: на такую селедку, как ты, ни у одного нормального мужика не встанет. Хоть ведро женьшеня выглуши!
Катя помертвела.
А он как будто наслаждался ее шоковым состоянием. Медленно-медленно, пристально наблюдая за ее реакцией, поднял болванчика и с силой швырнул об пол. «Изысканный кувшинчик» разлетелся на мелкие осколки.
Резкий запах спирта расползался по квартире и вскоре выманил из соседней комнаты падкую до выпивки квартирную хозяйку, бабку Фросю.
— Чую — пахнет чегой-то у вас, — хитро повела она носом. — Пойду, думаю, проверю: не горит ли чего?
— Горит! — сказал Дмитрий. — Душа! Заходите, бабушка, составьте мне компанию, будем заливать пожар вместе.
С этими словами он извлек из Катиной сумки второго болвана и резким движением отвернул ему голову-пробку.
Екатерина в панике схватила уцелевший товар и кинулась за дверь. Дважды по пятьдесят одной тысяче — это уже целых сто две. Надо постараться во что бы то ни стало продать оставшееся, хоть уже близится ночь.
Но ведь это все равно не покроет долга. Может, пойти на жульничество и завысить цену? Нехорошо как-то…
А впрочем, какая разница, хорошо или плохо. Главное — в ее жизни все так плохо, что хуже и не бывает… Дима ее не любит больше!
На маленьких улочках уже было довольно безлюдно, покупателей искать бесполезно, и Катя наугад двинулась туда, где чаще слышался звук проезжающих машин, а значит, движение еще оставалось оживленным.
Вышла со своей громоздкой сумкой на Тверскую. Да, здесь еще гуляло много народу. В основном — такие же молоденькие девушки, как она, только гораздо более нарядные. Они, похоже, никуда не торопились: держась стайками, курили, ели мороженое или просто весело болтали.
«Сразу видно — москвички, — подумала она. — У нас в Рыбинске выходят вечерами погулять к Волге, а здесь, значит, на Тверскую. Да-да, я слышала: это центральная магистраль Москвы, и раньше она называлась улицей Горького».
Время от времени к щебечущим красавицам подъезжал автомобиль, и одна или две девушки исчезали за его дверцами.
Катя смотрела на своих сверстниц не без зависти: везет же некоторым, у них с личной жизнью все в порядке, вот приезжают их любимые мужчины и заботливо отвозят домой…
Внезапно и рядом с ней остановилась такая же роскошная иномарка.
— Ага, новенькая! — раздались мужские голоса из салона. — Да забавная какая! Видать, у нее специализация особая. Эй, красавица! Что у тебя в сумке?
Катя вспомнила о своих обязанностях менеджера.
— У нашей фирмы для вас сюрприз! — бойко произнесла она затверженный текст. И, боясь, что ее монолог в полном объеме, как обычно, не дослушают, выпалила самую суть, учитывая, что перед нею мужчины: — Это повысит вашу потенцию!
— Ого! Кайф! Мы обожаем сюрпризы, правда? Особенно такого сорта.
Из окошка машины высунулось лицо, наполовину прикрытое, несмотря на ночь, темными очками:
— Эй! Нам вот эту, с сюрпризом!.. Да где ж этого сутенеришку черти носят?
Откуда ни возьмись, к Кате подбежал худой и вертлявый молодой человек:
— Ты кто такая? Решила, значит, сниматься сепаратно, в обход меня? Ловкачка.
— Сниматься? — недоумевающе переспросила Катя. — В кино? Извините, я не знала, что тут съемки идут, думала — так просто, гуляют все.
— Ты откуда взялась, целка безголовая? С Луны свалилась?
