Глава десятая
Суперсила Большого Альфа позволяет ему убегать от опасности быстрее, чем американские мужчины убегают, заслышав: «Дорогой, нам надо поговорить».
— Нам надо поговорить. — Слова Тесс продолжали звучать у него в голове.
Разумеется, им надо поговорить. Стоило Майку увидеть кровать Тесс, похожую на свадебный пирог, он понял, что слов «нам надо поговорить» ему не избежать.
Сам виноват. «Не смог устоять перед девушкой с внешностью Грейс Келли», — усмехнулся он про себя.
Сердце у него подпрыгнуло в груди, когда Тесс открыла дверь. Она была такая красивая и желанная, что Майк с трудом удержался, чтобы не поцеловать ее.
Однако Тесс не кинулась Майку на шею, на что он втайне надеялся, а схватила за руку и втянула в комнату, стремительно захлопнув дверь.
— Ты получил мое сообщение?
— Ты так взволнованна. Что случилось?
Майк предчувствовал, что она заговорит об их отношениях, и был готов признать, что все эти слова о сексе на одну ночь — полная ерунда, что он готов изменить своим правилам. Черт, он даже побрился, надел одинаковые носки, хотя и надеялся снять их вместе со всей одеждой в ближайшее время.
— Помнишь Юджина Баттерворта? — Тесс открыла ящик стола и достала блокнот.
Майк нахмурился. Юджин Баттерворт? Она хочет поговорить о каком-то чертовом Юджине Баттерворте? А не об их отношениях? Майк почувствовал себя смертельно оскорбленным.
— Это тот парень, который питался травой и прочей дрянью?
Тесс рассмеялась и потрепала Майка по плечу. Потрепала по плечу?
— Удивляюсь тебе, Майк, ты в такой гармонии с природой. Юджин Баттерворт был местным натуралистом, жил с индейцами, изучал их обычаи, и они даже дали ему индейское имя. Всю жизнь Баттерворт рисовал и изучал красоты природы в нашей местности.
— Знаю, это его поклонники организовали «Лысый и красивый», чтобы продолжить его дело.
Тесс улыбнулась. Улыбка осветила ее глаза, и Майк вспомнил, как они темнеют от страсти в его объятьях. Дыхание перехватило.
— Да, но сегодня я узнала кое-что еще. Мистер Баттерворт купил большой участок земли на берегу реки Паскуали, чтобы сохранить в первозданной чистоте место обитания лысых орлов. У него не было детей, поэтому все имущество после его смерти перешло к его сестре.
— Ты хочешь сказать…
— Мне кажется, он был немного эксцентричным, странным человеком. Он сам составил завещание, я видела его в музее.
«Надеюсь, оно написано не орлиной кровью», — подумал Майк.
— Баттерворт купил землю в долине реки?
— Да. Я порылась еще и узнала, что это его сестра основала ту таинственную компанию, чтобы легче было управлять землей и капиталом. Теперь земля в руках дальнего родственника художника.
— Дай-ка я угадаю, кто он, — произнес Майк, поражаясь тому, как кусочки мозаики складываются в единую картинку. — Нат Макартур.
— Приз за догадливость!
— Но если земля записана на компанию-загадку, то как Кэдман намеревается получить ее?
Самого важного кусочка мозаики по-прежнему недоставало.
— Вот здесь-то и кроется суть. Права собственности «Лысого и красивого» на землю не были оформлены документально. — Тесс скрестила руки на груди, и Майк тут же потерял ход мысли. Свитер так подчеркивал ее высокую и крепкую грудь, что это мешало ему думать.
— Значит, Кэдман может без проблем заполучить эту землю.
Майку так хотелось прикоснуться к ней, что пришлось схватить первое, что попалось на глаза, — блокнот, чтобы отвлечься.
— Когда мы разделаемся с Кэдманом, он будет счастлив, если ему разрешат поставить киоск с хот-догами в нашем городе.
— Не торопись. Предположим, он планирует строить казино, — тогда где же разрешения, чертежи, не знаю, что еще? Где шумиха?
Тесс, разумеется, права, нельзя просто так взять и построить казино.
— Не знаю, но это надо выяснить.
— Каким образом? Спрячешься в лунке на поле для гольфа, чтобы подслушать разговор Кэдмана? Послушай, Майк, я не защищаю Кэдмана, я просто прошу быть осторожнее с выводами. Члены «Лысого и красивого» не похожи на людей, которых можно подкупить, они действительно любят природу и ненавидят промышленников.
Майк подошел к фотографии, на которой Кэдман, мэр и Макартур играли в гольф.
— Что твоя мама знает о Кэдмане и Маргарет Пибоди?
— Похоже, я ошиблась, у миссис Пибоди нет романа с Кэдманом, она просто переживает кризис стареющей женщины, желающей вернуть утраченную молодость. Пластическая хирургия, новая одежда. Но мама считает, что все это ради мистера Пибоди.
— Если Маргарет Пибоди не спит с Кэдманом, зачем тогда она купила землю в долине реки? Зачем вступила в «Лысого и красивого»? — Майк стал стремительно расхаживать по комнате, его мысли зашли в тупик. Тесс права, нельзя торопиться с выводами, нужно взглянуть на все это со стороны. Даже у орлов в этой стране есть юристы, и им вряд ли понравится, если птичкам будет что-то угрожать.
Майк остановился и щелкнул пальцами:
— Понятно, почему он старается сделать своих друзей членами «Лысого и красивого». Если их число превысит число любителей лысых птичек, они смогут проголосовать за распад организации.
— Ты уверен? Разве это законно?
— Не знаю, — подумав, ответил Майк, — надо выяснить.
Тесс озабоченно взглянула на Майка. Она что, беспокоится за него? Странно, что кто-то о нем волнуется.
— Только, пожалуйста, не делай глупостей, не хватало еще, чтобы ты попал за решетку. Я тоже многим рискую.
— Нам нужен список членов организации, Тесс.
— Я знаю. Я предложу им свои услуги секретаря.
— Чудесно, ты можешь сделать копию.
— Украсть, ты хотел сказать?
Тесс нервно сглотнула.
Майк подошел к девушке и положил руки ей на плечи.
— Послушай, я знаю, что ты хорошая девочка, но ведь это ради правого дела. Кэдман хочет украсть землю у бедных птичек. — Майк провел рукой по ее волосам. — Ты делаешь это ради орлов.
— Правда? — нахмурилась Тесс. — А я думала, я иду на это ради статьи.
— Все равно. Не потопаешь — не полопаешь.
Народная мудрость Тесс не убедила, но Майк решил, что оно и к лучшему, они и так чересчур долго говорят. Теперь, когда его руки касались ее, было чертовски трудно обсуждать расследование.
Едва сдерживая желание, Майк провел пальцем по нежной коже в вырезе свитера. Ее грудь приподнялась, натягивая мягкую ткань, глаза у Тесс затуманились.
Майк нагнулся и поцеловал девушку. Ее губы раскрылись, отвечая на поцелуй. Они целовались так самозабвенно, словно на свете не существовало ничего, кроме них двоих.
