– Вернусь через минуту.
Гейб посмотрел на себя в зеркало ванной и нахмурился при виде глядевшего на него незнакомца. Чем он занимался? Производил впечатление на... Иззи? Пибоди! Он хотел сказать: Пибоди! Но он здесь не для этого. Она не затем ему нужна.
«Профессионализм, Пэриш, – напомнил он себе. – Это не одна из твоих девушек для веселого досуга».
Она была женщиной, которая была нужна ему для работы, а короткие связи с сотрудниками не просто плохая идея, это может привести к неприятному судебному разбирательству. Обвинение в сексуальном домогательстве – не шутки.
Гейб выпрямился и стал наблюдать, как на него смотрит сердитый незнакомец.
– Тебе нужна женщина, – пробормотал он. – Но не эта женщина. – Он строго смотрел на Гейба зелеными глазами. – Придержи свою похоть еще семьдесят два часа, парень. В Нью-Йорке у тебя есть маленькая черная книжечка со списком кандидаток, обещающих сладострастные вечера.
Гейб вдохнул воздуха, наполнив легкие. Шею покалывало, и он потер ее. Из зеркала на него смотрел не слишком счастливый человек. Грубо выругавшись, Гейб плеснул себе в лицо холодной воды. У него появилось гнетущее чувство, что эти семьдесят два часа будут очень долгими.
В тот вечер, после того как поиграли на лугу в крокет, Иззи и Гейб вернулись в свои апартаменты, чтобы отдохнуть и приготовиться к обеду. Хьюго пообещал им «хитрый сюрприз» к вечеру. Иззи было интересно, что понимает Хьюго под словом «хитрый»?
Она надеялась, что «сюрприз» не слишком истощит его кошелек. Им не нужны все эти пустяки, это нужно Хьюго – не для соблюдения приличий, а потому, что вкус к жизни вынуждает его полностью отдаваться каждому мгновению.
Попав в свою комнату, Иззи тяжело выдохнула.
– Надеюсь, он не слишком потратился на этот «хитрый сюрприз».
Гейб поднял с кровати коробку из золотистого картона, перевязанную красной лентой.
– Думаю, мы скоро узнаем. – Он протянул коробку Иззи.
Взяв ее, она заметила другую коробку на покрывале. Та была поменьше, с таким же ярко-красным бархатным бантом. Гейб поднял ее.
– Маленькая – это мне. Я знаю, что ты ему нравишься больше.
Когда он усмехнулся, у нее все затрепетало внутри. Стараясь подавить волнение, она смотрела на его золотую коробку.
– Давайте узнаем, что такое «хитрые сюрпризы». – Иззи положила свою коробку на кровать и развязала ленту. Оберточной бумаги не было, и она подняла крышку. Когда увидела, что внутри, замерла от восторга.
Она вытащила гирлянду из розовых орхидей, потом юбку из тропических листьев. Еще там лежал топик из хлопчатобумажной ткани в пастельных тонах.
– О Боже... – возбужденно произнесла она. – Это же гавайский костюм для пиршества!
– Определенно, ты нравишься ему все больше.
Его веселый тон заставил ее обернуться. Он раскрыл свой подарок. Там тоже были орхидеи и ткань, только тона были ярче. Она вынула орхидеи, они были прикреплены к короне из виноградных лоз.
Иззи закусила губу, чтобы сдержать улыбку.
Корона из орхидей – на голове Гейбриела Пэриша?
Покашляв, чтобы не прыснуть от смеха, она бережно отложила корону и подняла небольшой кусок цветастой ткани.
– Скажи, что это салфетка, – попросил он.
Иззи разразилась смехом, при этом покачала головой и взмахнула рукой, показывая, что ничего не может поделать.
– Вы будете выглядеть... очень хорошо. – Ей удалось сказать это почти без смеха.
– Но почему у меня такое чувство, что это салфетка для обеда?
– Это набедренник, – объяснила она. – Такие когда-то носили настоящие мужчины Гавайев и Самоа.
Иззи задержала взгляд на кусочке хлопковой ткани, и сердце слегка запрыгало. Она опять увидит Гейба лишь в малюсеньком клочке ткани. После того как увидела его обнаженным накануне вечером, Иззи поняла: чем меньше она лицезреет его тело, тем лучше. Сразу почувствовав себя опустошенной, Иззи опустилась на кровать.
– Что случилось? – спросил Гейб.
– Думаю... мне надо помыть голову. – Может быть, холодный душ приведет ее в чувство?
– У тебя волосы и так прекрасно выглядят.
Она обернулась. Он отошел и стоял теперь у двойных дверей на балкон, освещенный яркими солнечными лучами. Она почувствовала, будто холодные пальцы сдавили ей сердце. Почему он не может быть ее настоящим мужем? Почему нельзя, чтобы то приятное, что он говорил и делал последние несколько дней, было искренним?
«Потому что мир вращается не вокруг грез и желаний Изабел Пибоди, вот почему! Пойми это и относись ко всему как взрослая!»
– Не трудитесь говорить мне комплименты, когда мы одни, мистер Пэриш.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вечер оказался веселее, чем Иззи могла себе представить.
Гейб, в крошечной набедренной повязке, олицетворял мужское начало. Даже с туземной короной на голове он был необыкновенно притягательным. Она лишь не могла избавиться от взрывов буйной фантазии, в которой Гейб хватал ее на руки и уносил в какую-то тропическую хижину, где бурно занимался с ней любовью...
Ей понравилась ее юбка из листьев. Понравилось, как она щекотала, прикасаясь к ногам, понравилось, что она такая праздничная. Но больше всего ее приводил в восторг Хьюго, откровенно радующийся нужному ему настрою вечеринки.
– Давай, Иззи, – позвал Хьюго, обращая на себя внимание, и протянул ей руку. – Пошли, потанцуй со мной хулу, девочка.
Она слегка заколебалась, но, решившись, вскочила со своего плетеного кресла.
– С удовольствием.
Прошла по теплому песку туда, где стоял Хьюго. Он был одет в более длинный наряд с шестью гирляндами на шее и с короной из розовых орхидей, надвинутой на лоб. Иззи, улыбаясь, взяла его за руку. Он вывел ее на площадку перед убегающим прибоем, откуда всем было хорошо их видно.
– Итак, леди и джентльмены, сейчас вы увидите самую лучшую в мире пару по исполнению хула-хулы на их первом выступлении! – Он высоко поднял руку Иззи. – Когда мы закончим, полагаю, будет уместно бросать деньги. – Сжал ей пальцы и отпустил. – Не забудьте, я сказал: деньги, не еду. – И прошептал для Иззи: – Ты молодчина, дорогуша. Я собираюсь танцевать шимми как профессиональный танцор. Но думаю, если ты лишь слегка покачаешь бедрами, на меня никто и смотреть не будет.
Она рассмеялась.
– Вы очень высокого мнения о моем танце.
Его смешок был похож на скрип ворот.
– Я говорю то, что вижу.
Он послал воздушный поцелуй и подал знак своему маленькому оркестру. Барабанщик начал отбивать ритм. После нескольких тактов три музыканта заиграли мелодию. Она была очень похожа на гавайскую.
