Джейн забралась внутрь, поняв, что большое, мускулистое тело Мэка занимает почти все пространство.
— Я бы с трудом назвала это безопасным, — сглотнув, сказала она и пристально посмотрела на него, подставляя тело струям воды.
Мэк не ответил. Вместо этого он взял кусок мыла и принялся намыливать Джейн, скользя руками по всему ее телу. Она чувствовала его мягкие, но в то же время чуть шершавые ладони на своей коже. Мэк властно касался каждого уголка ее тела.
Из душа лилась горячая вода, и в ванной образовалось столько пара, что запотели оконные стекла; но Джейн все-таки считала, что причина тому — облако их страсти. Закончив, Мэк вручил ей мыло, дав понять, что теперь ее очередь.
Джейн взяла мыло и намылила его могучую грудь, затем покрыла мыльной пеной его сильные бедра, нагнулась, чтобы сделать то же самое с икрами; поднявшись выше и взяв в руки набухшую и отвердевшую часть его тела, она вызвала у Мэка долгий стон…
С закрытыми глазами и отчаянно бьющимся сердцем, Джейн кружилась в водовороте ярких ощущений их гладких, скользких тел, жары и пара. Она принимала каждый порыв Мэка, забывая обо всем остальном, пока ее мозг не пронзила непрошеная тревожная мысль. Остановившись, она открыла глаза.
— Мэк, подожди.
Он остановился, его глаза потемнели от желания и расширились от любопытства.
— Что такое?
— Мы не предохраняемся, — сказала она, едва переводя дыхание.
На мгновение Мэк застыл в раздумье, затем пожал плечами.
— Ничего, — сказал он, и его быстрое решение красноречиво подсказало Джейн, что все произошедшее между ними уже вышло за рамки необременительного летнего романа. При этой мысли сердце Джейн воспарило, и она отбросила свои страхи. Неважно, что может предложить ей ее другая жизнь, теперь она знала — с этой поры в ее жизни должен быть Мэк.
— Правда? — спросила она, исключительно для верности.
Мэк покачал головой.
— Для меня это не проблема, и я хочу, чтобы ты это знала. Но ты права — обстоятельства могут оказаться сильнее нас. У тебя где-то есть другая жизнь, а моя работа — оберегать тебя.
Джейн притянула его к себе, их губы слились в долгом, страстном поцелуе.
— Спасибо тебе, Мэк.
Он подхватил ее на руки и отнес в спальню, стараясь защитить от всего, кроме единственной вещи, которой не мог управлять, — ее несомненной любви к нему. Они снова соединились друг с другом, довершив начатое, но горячее нетерпение теперь уступило место благоговейной заботе и трогательной нежности.
Мэк проснулся рано утром, Джейн спала в его объятиях. Он лежал, обвив ее руками, и думал, что есть в ней что-то, что он никогда не сможет забыть. Комнату наполнил солнечный свет, отражаясь в золотисто-медовых волосах девушки. Мэк крепче обнял Джейн, еще сильнее прижавшись к ней. Они провели эту ночь здесь, на ранчо. Еще ни одна женщина, кроме Лиззи, не бывала здесь, в его пристанище, его втором доме.
Он с улыбкой вспомнил Джейн на лошади, насмерть перепуганную, и потом — ее попытку почистить Дейзи Мэй. Она была счастлива научиться и с энтузиазмом бралась за дело. Мэк еще не встречал таких женщин, как Джейн Доу, таинственной леди с неизведанным прошлым.
Он глубоко вздохнул. Джейн повернулась в его объятиях и открыла свои прекрасные лавандовые глаза.
— Привет.
— Доброе утро, — ответил он, целуя ямочки в уголках ее губ. — Сегодня рабочий день, любовь моя. Мне надо ехать.
— М-м…
— Пойду поищу что-нибудь к завтраку. В кладовке должно быть немного хлопьев и сухого молока.
— Я не голодна, Мэк.
— Я тоже. — Мэк перевернулся на спину и лежал, глядя в потолок. И снова вздохнул, не в силах сдержать этого вздоха. Он должен был кое-что сказать Джейн, то, что ему следовало сказать ей вчера.
— Что случилось? — спросила девушка, поглаживая его поврежденную руку. — Мы с тобой вчера перестарались? У тебя болит грудь?
Она коснулась рукой его торса, бережно скользя пальцами вдоль ребер. Мэк накрыл ее руку своей.
— Нет, мне лучше, это просто ушибы.
— Что же тогда случилось? — Беспокойство звучало в ее голосе.
— Вчера я пошел на работу заполнить отчет, и выяснилось, что у нас есть новости по поводу твоего дела. В ходе следствия обнаружили восемь сапожников, которые делают на заказ туфли вроде твоих. Потребуется несколько дней, чтобы составить список их клиентов. Ведь это туфли, как ты знаешь, высокого качества и стоят от двух до трех тысяч долларов за пару.
Джейн села на постели и наклонилась вперед, прижав простыню к своей обнаженной груди. Она была так прекрасна с этой светящейся во взоре надеждой, что Мэк был не в силах отвести от нее глаз. И все-таки он переживал за Джейн, так, как ему еще ни разу в жизни не доводилось переживать. Как страж правопорядка он знал, что его долг — выяснить, кто она такая, и помочь ей вернуться к той жизни, которую она вела прежде. Но в то же время Мэк проклинал эти новости. Он уже начинал бояться того дня, когда будет установлена личность Джейн Доу.
— Хочешь сказать, что я вскоре смогу выяснить, кто я? Одно из имен в списке может быть моим?
Мэк кивнул, следя за ее реакцией. Она улыбнулась и медленно опустила голову на подушку, глаза ее блестели от предвкушения.
— Мне хочется узнать, как меня по-настоящему зовут, где я живу. Я столько всего хочу узнать! — Она взяла его руку и пожала ее. — Ты только подумай, Мэк. Через несколько дней я узнаю, кто я такая.
— Возможно. Я не хочу слишком рано обнадеживать тебя. Сначала надо выйти на что-то более конкретное, поэтому я и не сказал тебе этого сразу. А теперь… ну, я подумал, что мы с тобой должны посмотреть фактам в лицо.
Джейн откинула простыни и встала на колени.
— Каким фактам? — Она пристально смотрела ему в глаза, и Мэк не смог скрыть ни своей нерешительности, ни своей боли. Поэтому девушка быстро сказала: — Между нами ничего не изменится, Мэк. Это нельзя изменить.
Он откинул покрывало и встал с кровати.
— Джейн, это изменит все. И мы не можем притворяться, что это не так. — Подобрав свои вещи, он начал одеваться.
— Я ни в чем… не притворялась, — честно сказала Джейн, прежде чем встать и взять свою одежду.
Мэк подождал, пока она наденет трусики и кофточку.
— Я тоже не притворялся. Просто поживем — увидим, что будет. — Он обнял Джейн, успокаивая ее, но самого его одолевали сомнения. Во-первых, он был настолько глуп, что влюбился в нее. Черт возьми, он же старался, чтобы этого не произошло! Старался не замечать каждую милую черточку ее характера, соблазнительное очарование ее сексуального тела и эти большие лавандовые глаза, но с самого начала был неудачником, и теперь за это расплачиваются они вдвоем. Меньше всего он хотел сделать ей больно.
