Александринка - это богатый репертуар, чисто петербургская актерская школа. На галерке слышно каждое слово. А место - Невский во всей красе; здание театра построено по проекту К. И. Росси, венчается дивной скульптурной группой. Только приближаешься к театру, и все обыденное уходит. Душу наполняет восторг от предстоящей встречи с прекрасным. Театральная горячка студента Сороки заметно усилилась, когда появилась Вера Федоровна Комиссаржевская. В 1904-1906 годах она арендовала театральный зал в бельэтаже Пассажа, открыв здесь свой театр. На сцене актриса не играла, а жила. Тоненькая фигурка, дивный голос и звенящая душа, обращенная к душе каждого зрителя (точно для него одного играла). Зал бушевал, овациям не было конца. Виктор Николаевич рассказывал позже, что был в числе самых преданных поклонников актрисы, не пропускал ни одной премьеры.
Но учеба - главное. Впереди - труд, посвященный Суворовским войнам. С занятиями Сорока успешно справлялся. Репетиторство - дело привычное. Надо сделать за время учебы как можно больше.
11 сентября 1902 года студент третьего семестра В. Сорока просил разрешить ему поступить в число слушателей Археологического института [1, л. 5] и уже 14 сентября получил справку о том, что «...со стороны университета не встречается препятствий к слушанию лекций в означенном институте» [1, л. 6]. Археологический инсти тут зачислил В. Сороку слушателем 19 сентября [7, л. 50, № 1032], 3 октября освободили его от платы за обучение [7, л. 60, № 1330].
Несколько слов об Археологическом институте. Он входил в Министерство народного просвещения, состоял под покровительством Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича. Работал в тесном контакте с Императорским Санкт-Петербургским университетом, но обладал определенной автономией. В начале XX века директором был профессор Н. В. Покровский, специалист по христианской археологии [8]. Вот перечень наук, читавшихся в Археологическом институте: историческая география, архивоведение, христианская археология, дипломатика, первобытная археология, палеография и археография, нумизматика, юридические древности, польско-литовские древности. Слушатели посещали лекции, писали рефераты. Кому-то удавалось принимать участие в экспедициях по различным уголкам России. Учились студенты всех факультетов университета, офицеры, священники, учителя... После 2 лет учебы сдавали экзамены по каждой из перечисленных дисциплин и получали свидетельство [8].
Зная Виктора Николаевича, могу предположить, что в 3-м и 4-м семестрах (1902/03 учебный год) студент исторического отделения В. Сорока был добросовестным слушателем Археологического института.
По рассказам Виктора Николаевича, он, примерный студент, через университетского инспектора по делам студентов испросил и получил разрешение ректора на поездку за свой счет в Германию для работы в архивах Мюнхена во время летних каникул - с 1 июня по 10 августа 1903 года. Заграничный паспорт сроком на 5 лет выдали за подписью Управляющего казенной палатой и Правителя канцелярии. Жил в Мюнхене очень скромно, работал много. Совершенствовался в немецком (прежде ненавистном) языке. Уже понимал чужую речь, и его понимали.
Все изменилось с осени 1903 года (5-й семестр), когда приват-доцент Николай Онуфриевич Лосский в Психологическом кабинете производил демонстрации аппаратов и психологических экспериментов в связи с читаемым им курсом «Результаты исследований экспериментальной психологии» [9].
Кто был Н. О. Лосский, который, как увидим далее, оказал могучее влияние не только на интересы студента В. Сороки, но на судьбу Виктора Николаевича Сорока-Росинского? Приват-доцент Николай Онуфриевич Лосский «в 1901 учебном году был в командировке за границею - в Страсбурге, Лейпциге и Женеве, где занимался в Психологическом институте профессора Вундта (в Лейпциге); в Женеве познакомился с устройством психологического кабинета профессора Флурнуа» [10]. В 1903 году находился в командировке в Геттингенском университете, где в кабинете профессора Мюллера на практике «знакомился с правилами психологического экспериментирования и с методикой преподавания экспериментальной психологии» [11]. А в 1904 году приват-доцент Н. О. Лосский в течение обоих семестров «не только читал общую методологию наук в связи с теорией познания, но и вел практические занятия (упражнения и рефераты) в связи с читаемым им курсом» [12].
Молодой ученый, только что прошедший стажировку у самых выдающихся специалистов Европы, Николай Онуфриевич Лосский преподавал новейшую таинственную науку страстно, с огромным увлечением. К тому же он был блестящим оратором. Не напрасно Лосский так великолепно читал лекции и вел практические занятия. Увлек, сманил он студента Виктора Сороку. Был оставлен Археологический институт. Виктор Сорока с головой, не по обязанности, погрузился в таинственный мир молодой науки.
Можно предположить, что между приват-доцентом и студентом сложились доверительные отношения. Оба были молоды. Н. О. Лосский был старше своего студента лет на 5-7 [16]. Обоих влекла новая - не только для России, но и для Европы - наука экспери ментальная психология. В это же время В. Сорока познакомился лично со знаменитым психиатром, неврои психопатологом ака демиком Владимиром Михайловичем Бехтеревым, членом Совета Санкт-Петербургского философского общества. В. Сорока состоял в нем членом-соревнователем (студенческий «чин» в научном обществе, сохранялся даже в 50-е годы XX века) [13, с. 135].
«В Психологическом кабинете студент IV курса историко-филологического факультета В. Сорока производил, пользуясь в затруднительных случаях указаниями преподавателя, эксперименты для разработки некоторых вопросов индивидуальной психологии, например, вопросов об индивидуальных особенностях памяти, воображения, внимания и т. п.» [13, с. 59]. В это время на историкофилологическом факультете обучались 373 человека. В годовом отчете было отмечено не более пяти.
В. Сорока был не только упомянут в цитированном документе.
Студент получил императорскую стипендию - 300 руб. в год [14] и освобождение от платы за обучение до окончания университета [15]. В Императорском Указе отмечено, что только Императорскому Санкт-Петербургскому университету даровано право ежегодно награждать императорской стипендией 100 лучших студентов (по представлениям факультетов), для чего из казны отпускалось 30 000 руб. в год [14].
Летние каникулы Сорока снова провел в Германии, теперь уже в Геттингенском университете у профессора Мюллера, к которому имел рекомендательное письмо от приват-доцента Н. О. Лосского [17]. Затруднений с выездом за границу не было - студент Сорока был на хорошем счету у начальства. Имел заграничный паспорт. Деньги на поездку снова дали родители. Как и в прошлом году, жил очень скромно, личные траты сократил до минимума, много работал - у профессора Мюллера, в библиотеке. С немецким языком совсем освоился.
Осенний семестр 1904 года прошел в привычных трудах, регулярных занятиях, любимых развлечениях. Студент обладал превосходной памятью, умело планировал свое время. «Глазомер, быстрота и натиск», «тяжело в ученье, легко в походе» - с детства запомнившиеся выражения любимого героя А. В. Суворова стали привычными правилами жизни В. Сороки.
