– Ну, вы сказали, что хотите повидать его наедине, да и вид у вас какой-то странный. Будто вы не в себе.
– Да, но это не потому, что он что-то натворил, а совсем наоборот – если он натворил... Ох! Короче, я хочу предупредить его... о возможных грядущих неприятностях. Ибо кто предупрежден, тот вооружен.
– Тогда совсем другое дело, сэр, – отозвался Белоуз, вздохнув с явным облегчением.
Они прошли еще один полутемный коридор, поднялись по крутой короткой лесенке и остановились у двери.
Лакей постучал раз, потом другой и уже поднял кулак, чтобы постучать третий, но священник перехватил его руку и сказал:
– Вряд ли он услышит, если спит так крепко. Лучше я просто войду и разбужу его.
– Смотрите, он вас достанет прямым в челюсть, прежде чем разберется, кто перед ним, – предостерег Белоуэ. – Даже его камердинер, мистер Нордсторм, не осмелится приблизиться к его милости, пока тот окончательно не проснется.
– Как же он его будит?
– А он не будит. Просто ждет, пока герцог проснется и позовет.
Ханна спрыгнула с кровати, завернулась в халат и сунула ножки в комнатные туфли. Выскользнув за дверь спальни, она замерла, прислушиваясь. Раздался глухой удар, потом рычание. Звуки доносились из коридора, где располагалась спальня Уилла. Вот опять – слова разобрать было невозможно, но кто-то явно поминал всуе имя Божие. Девушка вернулась в спальню, схватила со стола тяжелый серебряный подсвечник и решительно направилась туда, откуда доносились голоса. Не может быть, чтобы кто-то пробрался в дом и напал на брата, успокаивала она себя, стараясь ступать бесшумно... Должно быть, Уиллу приснился дурной сон.
Выглянув из-за поворота, Ханна увидела распахнутую дверь спальни. Значит, на Уилла действительно напали. И негодяй еще там – ведь она никого не встретила по пути. Быстро пробежав по коридору, она прижалась к косяку, обеими руками сжала подсвечник, подняла над головой и заглянула в спальню. Прямо перед ней, спиной к двери, широко расставив ноги, стоял высокий, широкоплечий человек и что-то говорил. Уилл лежал на полу. Ханна сделала два быстрых шага вперед и уже собралась опустить подсвечник на голову врагу, когда Уилл закричал:
– Нет, Ханна! Не надо!
– Ханна? – Преподобный Дэмпси, потирая нывшую от удара челюсть, обернулся и едва успел отскочить в сторону. – Это же я, Ричард!
– Я опустила его раньше, чем узнала вас, – испуганно пробормотала Ханна. – Вы не ранены? Я промахнулась?
– Если бы ты попала в цель, он уже лежал бы на полу хладным трупом, – не без злорадства произнес Уилл.
– Я слышала звук удара... и рычание... и голоса! – виновато сказала Ханна.
– Я заехал пастору в челюсть – это и был звук удара! – ухмыльнулся Бериник. – А он рычал и ругался... Кстати, Дэмпси, какого черта вас принесло с утра пораньше в мою спальню? Я спал, и, должен сказать, вам повезло, что вы отделались только ударом в челюсть.
Преподобный Дэмпси улыбнулся, а герцог нахмурился.
– На вашем месте я бы не усмехался, – пробормотал он. – Разве что вы решили получить еще разок, для симметрии?
– Неужели Уильям вас ударил? – с негодованием спросила Ханна, отставив подсвечник в сторону. – Как ты мог, Уилл! Ричард, с вами все в порядке? Ах, конечно же, нет! Почему вы улыбаетесь, как лунатик? Сядьте сюда, в кресло, я принесу вам воды.
– Мне здорово повезло, что вы промахнулись, Ханна, – все еще улыбаясь, сказал священник.
– Уилл, взгляни, что ты наделал! – Девушка торопливо наливала воду из большого кувшина, грозно посматривая на брата. – Он, должно быть, повредился умом!
– Да ничего подобного! – с негодованием возразил мистер Дэмпси. – Вы считаете меня уже немощным стариком, не способным выдержать какой-то там удар в челюсть?
– Но вы так странно улыбаетесь, – неуверенно протянула Ханна. – И я слышала, как вы хихикали.
– Это из-за случившегося.
– Конечно... Ведь Уилл вас ударил и...
– Да нет же! – Дэмпси отпил воды и продолжал: – Просто ваш братец выскочил из кровати и так торопился угостить меня хорошим ударом, что не удержался и плюхнулся на пол. Забавное было зрелище.
– Знаете, Дэмпси, вы большой чудак, – заявил Бериник, стараясь сохранять достоинство, насколько это было возможно в ночной сорочке и с растрепанными волосами. – Вас забавляют такие странные вещи... Ну, раз уже вы разбудили меня, говорите, зачем пришли!
Дэмпси вдруг почувствовал укол совести и отвел глаза. Герцог, несмотря на прямую спину и высокомерный вид, выглядел как мальчишка... Да еще эта повязка.
– Неужели вы не снимаете повязку, даже когда спите? – спросил священник.
– Вы пришли проверить, сплю ли я в повязке?
– Нет, конечно! Но я не мог не спросить...
– Я к ней привык. Ношу и днем и ночью еще со школьных времен. После того как пару раз проснулся в окружении любопытных, которые таращились на меня, словно на урода или чудовище. Итак, слушаю вас.
– Я счел нужным предупредить. – Дэмпси пришел в замешательство и вновь отпил воды.
– Предупредить? – переспросил герцог. – О чем же?
Пастор бросил нерешительный взгляд в сторону Ханны, но девушка быстро сказала:
– И не надейтесь, я ни за что не уйду. Если у Уилла такие неприятности, что вы примчались ни свет ни заря, я должна быть рядом с братом!
– Да нет же, леди Ханна, ничего ужасного не произошло. – Дэмпси допил воду и аккуратно поставил стакан на столик. – Просто это очень личный момент.
– Да? И насколько личный? – Ханна скрестила руки на груди и недоверчиво выгнула бровь.
– Э-э, очень личный. Сегодня утром меня поднял с постели Лэнгтон, чтобы рассказать, что вчера вечером некий джентльмен прибыл в Баррен-Уичи. Высокий, худой, он прибыл на дилижансе и... и привез для вас, Бериник... особую посылку.
Герцог в недоумении вскинул брови. Дэмпси со вздохом продолжал:
– Высокий, худой господин, одетый во все черное... Лэнгтон сказал, он похож на священника. И он намеревается доставить вам... эту посылку... рано утром. Лэнгтон счел, что вас следует известить заранее, и я с ним согласился. Вам это о чем-то говорит, Бериник?
– Ах он негодяй! Черт бы его побрал! – воскликнул герцог.
– Так вы знали... – протянул пастор. – И ожидали его.
– Нет, я его не ждал! Я велел ему держать... посылку в Лондоне, до тех пор пока не решу, что с ней делать.
– Послушайте, может быть, вы перестанете играть в эту глупую игру? – возмущенно воскликнула Ханна. – Ведь если этот господин приедет сегодня, я все равно узнаю, о чем речь.
– Я не могу вам сказать, – ответил пастор. – Это касается только вашего брата.
– Речь идет о ребенке, – мрачно произнес герцог. – Этого господина в черном зовут Шаттлфилд, и он везет мне ребенка.
