— У тебя все в порядке? — спросила Даймонд.
— Вполне.
— Ты что, выпил?
Джесс рассмеялся:
— Нет, мамочка. Я трезв как стеклышко. Только что закончил выступать и отдыхаю. Когда-нибудь сама узнаешь, как исполнитель чувствует себя после концерта.
Даймонд стояла в темном холле, глядя на тени, падавшие на стену. Ей очень хотелось, чтобы Джесс сейчас оказался рядом, но сказать об этом вслух она не решалась.
— Прости, я, наверно, разбудил тебя, — сказал Джесс. — Но я хотел кое-что сказать тебе. Если я не скажу сейчас, то не смогу уснуть.
Даймонд замерла, надеясь, что Джесс скажет именно то, что ей в эту минуту больше всего хотелось услышать.
— Дорогая… Я не могу забыть о том, как вел себя перед нашим расставанием. Ты извини, мне правда ужасно неловко. Не знаю даже, что это вдруг на меня нашло.
Даймонд вздохнула. Джесс говорил так искренне, что она просто не могла сомневаться в его раскаянии. Впрочем, когда Джесс кричал на нее, Даймонд понимала, что дело вовсе не в том, что он рассердился.
— Все хорошо, — сказала она, желая на самом деле сказать гораздо больше. Например, что очень скучает без Джесса, что хочет поскорее встретиться с ним. Но какое право имела она на то, чтобы произносить подобные слова? У Джесса своя жизнь, у нее — своя. Поэтому ответ Даймонд прозвучал совершенно нейтрально.
Джесс внутренне сжался в комок. Голос Даймонд звучал так, словно ей было все равно. У него даже возникла сумасшедшая мысль все бросить и немедленно отправиться домой. Он чувствовал потребность увидеть ее лицо, убедиться в том, что его славная девочка действительно скучает по нему.
— Послезавтра я уже буду дома, — сказал он.
— Я предупрежу Хенли.
Джесс услышал из-за двери громкий голос Мака:
— Эй, Джесс, или ты немедленно выходишь оттуда, или пошевеливаешься, одно из двух! Ты не один, другим ведь тоже туда нужно, старина! К тому же тут рядом со мной одна девушка, гораздо симпатичнее тебя, и ей совершенно невтерпеж.
Мак громко расхохотался над собственной шуткой. Джесс нахмурился. Он знал, что Даймонд все слышно. Может, она поймет как-нибудь не так и обидится снова.
— Мне нужно закругляться, — сказал он в трубку. — Тут за кулисами такой шум, что мне пришлось запереться в ванной. Но, к сожалению, ванная на всех одна, и за дверью уже выстроилась целая очередь.
Даймонд улыбнулась. Хотя Джесс не мог этого видеть. Он лишь услышал легкий выдох в трубку.
— С тобой все хорошо? — спросил он.
— Да. Просто ночная бабочка коснулась лица…
— Ну еще бы, она, как и все мы, стремится к источнику света, — с улыбкой произнес Джесс.
— Тут темно, никакого света, — ответила Даймонд. — Я не включила. Поэтому так долго и добиралась до телефона. В темноте никак не могла понять, где звонит.
— А свет почему нельзя было включить? — удивленно поинтересовался Джесс.
— Потому. Я ведь голышом сплю, ты забыл? Не могу же я при свете бегать голая по дому. Вдруг кто-нибудь увидит?
«О дьявольщина! — подумал Джесс. — Не нужно было спрашивать…» Вслух же он пробурчал:
— О…
Джесс моментально лишился дара речи. Ноги сделались слабыми, словно ватными. Желание распирало Джесса. Ему даже стало больно. Казалось, еще немного, и молния на брюках не выдержит.
— Спасибо за звонок, — шепнула в трубку Даймонд.
И раздались короткие гудки. В голове Джесса возникла странная пустота. Словно у него отняли что-то очень дорогое.
Глава 6
Даймонд отложила гитару Джесса и растерянно оглядела музыкальную комнату. Она провела в ней почти два дня подряд, а результатов не было никаких. Она разучила слова и ноты едва ли не всех песен, которые исполнял Джесс, знала и еще несколько других песен. Можно сказать, внутренне Даймонд была готова встретиться с Томми, а потом идти к фотографу для съемки. Но ей сейчас хотелось не этого. Ей просто необходимо было отключиться, хоть немного развлечься. А вместо этого она все продолжала репетировать.
Даймонд старалась выбросить из головы вчерашний звонок Джесса, однако ей это никак не удавалось. Казалось очень существенным, что он позвонил среди ночи. Ведь если она ему совершенно безразлична, Джесс не стал бы ее будить.
В холле послышались шаги. Даймонд повернулась в сторону двери.
— Не нужно ли вам чего-нибудь, мисс Хьюстон? — спросил заглянувший к ней Хенли.
Девушка внимательно посмотрела на пожилого моряка, который был правой рукой Джесса в этом доме. Хенли обращался к ней со своей обычной безукоризненной вежливостью, слова подбирал очень осторожно. На нем были коричневые слаксы, подчеркивавшие полные короткие ножки. Белая летняя рубашка была тщательно выглажена, под тройным подбородком, как обычно, чернела безукоризненная «бабочка»
Жидкие рыжие волосы Хенли, разделенные аккуратнейшим пробором, были закреплены лаком. Его лицо выражало вежливый вопрос, только глаза живо блестели. Именно в этих орехового цвета глазах отражалась истинная сущность Джо Хенли — он был человеком, без сомнения, заботливым и участливым.
На несколько секунд в комнате повисла тишина. Когда Даймонд наконец ответила, то удивила Хенли, да и сама, признаться, немало поразилась собственным словом:
— Нужно, Хенли. Я хочу, чтоб ты прекратил называть меня «мисс Хьюстон». И еще хочу, чтобы ты научил меня управлять автомобилем.
У Хенли на лице появилось удивленное выражение. Однако он сдержался и промолчал. Некоторое время пристально смотрел на девушку, затем сказал:
— Хорошо, мисс Даймонд. Это все?
Даймонд усмехнулась. По-видимому, то, что Хенли назвал ее «мисс Даймонд», было максимальной уступкой, на которую он согласился пойти. Ну что-ж, неплохо для начала.
— Когда мы могли бы приступить к обучению? — спросила она, глядя Хенли прямо в глаза. — Когда вам будет удобно.
— А что, если прямо сейчас?
— Хорошо, мисс Даймонд. Прошу вас за мной.
Девушка с готовностью последовала за Хенли.
В автобусе, который использовался для турне, не было никого, кроме водителя и Джесса. Томми вместе с музыкантами «Мадди роуд» высадились в Нэшвилле и разошлись по домам. Их ожидал целый день отдыха, после которого надо было вновь продолжать запись нового альбома. Джесс тоже знал, чем он займется сегодня. Он приедет домой и носа из него не высунет, по крайней мере ближайшие двадцать четыре часа. Как всегда, после нескольких концертов подряд, он чувствовал себя как выжатый лимон.
Когда водитель свернул на проселочную дорогу, ведущую к дому, Джесс ощутил легкое волнение. Через считанные минуты он увидит Даймонд. Странно, но ему было приятно думать, что кто-то сейчас ждет его. Джесс не очень хорошо понимал собственное отношение к Даймонд Хьюстон, однако он не хотел потерять эту женщину. И это заставляло его непривычно волноваться.
