— А что вы можете сказать о ее доме? — пришла очередь Бювуара задавать вопросы.
— Да, он должен стоить изрядно, — ответил Питер. — Впрочем, изрядно по меркам Трех Сосен, а не Монреаля. Наверное, она могла бы выручить за него, скажем, тысяч сто пятьдесят. Может быть, чуть больше.
— Может быть, ее смерть была выгодна для кого-нибудь в ином смысле?
— Мне об этом ничего не известно.
Гамаш решил сменить тему.
— Нам нужно помещение для временного оперативного штаба, комната для совещаний, как мы ее называем. Уединенное и спокойное место, где мы могли бы обсуждать ход расследования. Здесь, в Трех Соснах. Вы не могли бы порекомендовать что-либо?
— Железнодорожная станция. Вокзал. Он больше не используется. Там располагается штаб добровольной пожарной дружины. Я уверен, что они не будут возражать против вашего соседства.
— Боюсь, нам нужно что-либо более уединенное и спокойное.
— Тогда есть еще старое здание школы, — предложила Клара.
— Та, в которой работала мисс Нил?
— Точно, — сказала Питер. — Сегодня утром мы проходили мимо. Она принадлежит Хедли, но теперь в здании располагается клуб лучников.
— Клуб лучников? — переспросил Бювуар, не веря своим ушам.
— Он существует у нас уже давно. Мы с Беном организовали его много лет назад.
— Он заперт? У вас есть ключ?
— По-моему, у меня где-то есть ключ. И у Бена тоже, если не ошибаюсь. Но он никогда не запирается. Может быть, зря.
Он взглянул на Клару, пытаясь обрести в ней утешение или хотя бы понять, о чем она думает. Но лицо ее ничего не выражало. Гамаш кивнул Бювуару, и тот вытащил свой сотовый телефон, набирая номер, пока остальные продолжали разговор.
— Я бы хотел организовать утром общее собрание всей общины, — сказал Гамаш, — в церкви Святого Томаса, в одиннадцать тридцать. Но сначала нужно предупредить всех жителей.
— Нет ничего проще. Скажите об этом Оливье. Они с Габри соберут сюда всю провинцию да еще актерскую труппу «Кошек» в придачу. Тем более что его партнер Габри — руководитель церковного хора.
— Не думаю, что нам понадобится музыкальное сопровождение, — заметил Гамаш.
— Согласен с вами, но ведь вам как-то нужно попасть внутрь. А у него есть ключи.
— Клуб любителей стрельбы из лука открыт, а церковь заперта?
— Священник родом из Монреаля, — пояснил Питер.
Гамаш распрощался, и трое блюстителей закона зашагали к уже знакомой им деревенской площади. На ходу они расшвыривали упавшие листья, отчего те взлетали в воздух, распространяя вокруг мускусный запах осени.
Гостиница при бистро типа «постель и завтрак» расположилась наискосок от выстроившихся в ряд зданий делового квартала, на углу улицы Олд-стейдж-роуд, по которой можно было выехать из Трех Сосен. Когда-то в ней размещалась почтовая станция для дилижансов, следовавших по наезженному маршруту из Уильямсбурга в Сен-Реми. Пребывавшая в запустении, с приездом Оливье и Габри она вновь гостеприимно распахнула двери, давая приют усталым странникам. Гамаш сообщил Бювуару, что намеревается раздобыть здесь информацию и номер для ночлега.
— Надолго вы собираетесь в ней остановиться? — поинтересовался Бювуар.
— Пока мы не закончим расследование этого дела или пока его у нас не заберут.
— Должно быть, багет был чертовски вкусным.
— Вот что я вам скажу, Жан Ги. Если бы он добавил в него грибы, я бы купил это чертово бистро и поселился в нем. Думаю, там мне было бы намного комфортнее, чем во многих иных местах, где нам с вами довелось побывать.
Он говорил сущую правду. По делам службы им пришлось немало поездить по стране, они бывали даже в таких отдаленных местечках, как Кууджуак и Гаспе, Шеффервиль и Джеймс Бэй. Иногда им приходилось уезжать из дома на несколько недель кряду. Бювуар надеялся, что на этот раз все будет по-другому, ведь они находятся совсем рядом с Монреалем. Очевидно, он ошибся.
— Закажите номер и для меня.
— Николь? — Старший инспектор оглянулся на своего агента. — Не хотите составить нам компанию?
У Иветты Николь возникло ощущение, что она только что выиграла крупный приз в лотерею.
— С удовольствием. У меня нет с собой сменной одежды, но это не проблема, я могу одолжить ее у кого-нибудь, а эту, что на мне, постирать в тазу сегодня вечером…
Гамаш выставил вперед руку.
— Вы меня не слушали. Сегодня вечером мы вернемся домой, а работать здесь начнем завтра.
Проклятие! Ее энтузиазм в очередной раз обернулся против нее же самой. Неужели она никогда ничему не научится?
На каждой ступеньке лестницы, поднимавшейся к широкой веранде гостиницы, расположились тыквы с вырезанными на них узорами. Когда Гамаш вошел внутрь и его со всех сторон окружили потертые восточные ковры, мягкие набивные стулья, абажуры с кистями и разнообразные газовые лампы, ему показалось, что он вновь оказался в доме своих дедушки и бабушки. Это впечатление только усилилось оттого, что в помещении пахло выпечкой. В это мгновение через вращающиеся двери вошел крупный мужчина в отделанном оборками фартуке, на котором красовалась надпись: «Не доверяйте тощему повару». Гамаша потрясло его поразительное сходство с бабушкой.
Габри шумно вздохнул и поднес бледную руку ко лбу жестом Глории Суонсон[26], который нечасто можно увидеть по эту сторону.
— Оладьи?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что даже Гамаш оказался застигнутым врасплох.
— Прошу прощения, месье?
— У меня есть морковь, финики, бананы. А также кое-что особенное в честь Джейн под названием «Шарль де Миль».
С этими словами Габри исчез, чтобы вновь появиться через минуту с большим плоским блюдом в руках, на котором горкой были сложены оладьи, искусно украшенные фруктами и розами.
— Разумеется, это не розы сорта «Шарль де Миль». Те уже давно отцвели.
По лицу Габри ручьем потекли слезы, и блюдо предательски задрожало у него в руках. Только быстрая реакция Бювуара, обостренная чувством голода, позволила спасти угощение.
— Desole. Excuse-moi[27]. Мне так грустно!
Габри мешком упал на один из диванов, безвольно опустив руки и ноги. У Гамаша сложилось впечатление, что, несмотря на разыгранное драматическое представление, мужчина был искренен в своих чувствах. Он дал Габри время собраться с мыслями и взять себя в руки, отдавая себе при этом отчет, что, вполне возможно, еще ни разу в жизни Габри не приходилось брать себя в руки. Потом он попросил сообщить жителям деревушки о том, что завтра утром состоится собрание, и открыть для этого церковь. Кроме того, он забронировал номера в гостинице, обещающей постель и завтрак.
