— Добрый день! – приветливо сказала она, откупорила бутылку и протянула мне.
«Значит, сейчас день» — подумала я и решила, что провела без сознания или несколько часов или почти целые сутки. Проигнорировав приличия, я взяла бутылку и начала жадно пить прямо с горла. Когда бутылка почти опустела, женщина снова вежливо обратилась ко мне:
— Как вы себя чувствуете? Где-нибудь болит?
— Все нормально. Где я?
— К вам скоро придут.
— Кто? Где моя мама?
Но гостья в белой форме только загадочно улыбнулась и исчезла за дверью.
Прошло где-то полчаса, как ко мне явились два «посетителя» — Феликс и Ее Величество Андриана Майер. Все стало ясно: я — в Центре евгеники.
— Как ты? Нормально? – сразу бросился ко мне Феликс.
Андриана стояла рядом и лишь высокомерно косилась на меня.
— Да, — ответила я Феликсу.
— Ну, слава Богу! – затараторил он.
При чем здесь Бог, подумала я, но промолчала. Бог не помог.
— Я сожалею, что с твоей мамой…
— Что с ней? – схватила я Феликса за форму.
— С ней все нормально. Она в безопасности, — ответил он и оглянулся на Андриану.
— Вот сволочи! – я вспомнила о янгах, потом о лейтенанте спецотдела и Глебе.
— Вместо того, чтобы поблагодарить, вы еще и выражаетесь, — наставляющее сказала Андриана.
Я проигнорировала ее слова. Какой смысл объяснять и оправдываться? Наверняка, они все уже знают. А если не все, то лучше пока держать язык за зубами.
— Анна, не горячись, — ответил обиженно Феликс.
— Где мама?
— Она в Центре, — снова вмешалась Андриана. — Пока…
— Что значит «пока»? – я догадывалась, что эти двое не зря здесь появились.
— Это значит, что ее дальнейшая судьба зависит от вашего решения.
Андриана деловито заложила руки за спину и стала медленно прохаживаться вокруг меня и Феликса.
— Когда Феликс предложил вашу кандидатуру, наша разведслужба узнала, что вы скрываете в доме представителя нулевого поколения.
— Как?
— Просто. Вы каждую неделю закупались натуральными продуктами, никого не впускали в дом и последние четырнадцать лет не меняли место жительства даже на более подходящие варианты. Оставалось только проверить.
Я с ненавистью посмотрела на Феликса. Работу, значит, новую предложил! Благое намерение! Он виновато опустил глаза и тихо сказал:
— Извини, я не знал. Думал, что твоя мама пропала без вести много лет назад.
— Не надо извиняться, — тут же ответила за меня Андриана. – Феликс фактически спас и вас, и вашу маму. Если бы не он, вы бы сгнили в тюрьме или в клинике для умалишенных, а мама погибла от рака.
Я не поверила своим ушам! Мама больна.
— Без медицинского вмешательства жить бы ей осталось месяца два, ну, может, три. А сейчас, если вы подпишете разрешение на комплекс процедур и операцию, есть шанс ей помочь.
— Если знали, то почему сразу не забрали ее? – спросила я.
— Мы решили подождать и использовать это как последний аргумент того, что с нами стоит дружить, — пожала плечами Андриана. – Так что решайте. Если вы согласитесь стать нашим сотрудником, вы и ваша мама будете в безопасности. Если нет… пострадает и Глеб, и ваш знакомый проповедник.
Андриана многозначительно замолчала. Значит, они решили играть всерьез: не пощадят никого. Я подумала об Илье. Он-то совсем не при чем в этой истории. Решил помочь и угодил в ловушку вместе со всеми.
— Все остальное расскажет Феликс, — добавила Андриана и оставила нас наедине.
Феликс присел на кушетку, опустил голову и снова повторил:
— Прости, Анна, я на самом деле не знал, что твоя мама жива.
— Хватит! Скажи честно, зачем я вам нужна?
— Им ты не нужна,— кивнул он на дверь, за которой скрылась Андриана, — ты мне нужна. Понимаешь, очень важно иметь рядом человека, которому полностью доверяешь. Особенно, если работаешь над серьезными научными исследованиями. Тебя я знаю лучше всех, и доверяю, как никому. А им нужен ответственный работник, завербованный по полной программе.
— Ты подставил меня. Да, ты тем самым спас дорогого мне человека, но втянул в эту историю даже невиновных. Я не могу тебе больше доверять.
— Прости. Я же не знал! Думал, ты обрадуешься повышению, согласишься. Предложил твою кандидатуру, а они пробили по базе и решили, что дочь одного из разработчиков «LL-211» хорошо бы иметь под присмотром.
— И что теперь делать мне?
— Это должно быть твое решение. Я не буду больше настаивать.
Хорош друг! Заварил кашу – и в кусты! Конечно, теперь и настаивать не надо. Теперь я на коленях буду умолять, чтобы меня взяли на работу.
— Я хочу увидеть маму.
— Конечно, пойдем, — оживился Феликс. — Только не вздумай бежать. Ладно?
Я еле сдержалась, чтобы не обругать его последними словами. Куда бежать из этого подземного муравейника?
Феликс открыл дверь карточкой и пропустил меня вперед. Все те же знакомые бесконечные коридоры вели в разные блоки. Но далеко идти не пришлось. Феликс чиркнул карточкой по планшету соседней двери, и мы вошли.
На такой же кушетке лежала мама. Ее голова была аккуратно перебинтована. На столике рядом стоял бульон с плавающей в нем куриной ножкой. Увидев меня, мама засияла.
— Анечка! Милая! – протянула она ко мне руки.
Я подошла к кушетке и обняла маму.
— Ну ладно, я пока пойду, вы поговорите, — сказал Феликс. — Через минут десять-пятнадцать вернусь.
Тяжелая дверь закрылась и мы остались в комнате одни.
— Как ты? – спросила я у мамы.
— Да вроде нормально, — пожала она плечами. — Но врачи говорят, что у меня рак.
— Да, мне уже сообщили. Но это ничего, нужна операция и курс восстановления… через две-три недели будешь здорова.
— Разве это не смертельная болезнь?
— За эти годы человечество научилось и кое-чему полезному…
Я пыталась приободрить маму, но, похоже, это было не нужно. Она выглядела вполне спокойной и ласково улыбалась, гладя мои волосы.
— Анечка, ничего, все пройдет, не беспокойся, — ответила она. — Меня больше волнует, что будет с тобой? Сильно накажут?
Я решила ничего не рассказывать маме — ей и так хватило переживаний. Все равно от меня уже мало что зависело, если конечно не считать нескольких судеб, случайно пошедших со мной под откос, только потому, что были сцеплены с неустойчивым вагоном.
