Только минут через пять он произнес:
— Ну, вот так оно лучше. Теперь берись за себя.
И еще пятнадцать минут Оле пришлось входить в избранный образ — женщина средних лет, с высокой прической, одевается модно, но неброско, черты лица — незапоминающиеся, волосы — светло-русые.
— Ну, Лёлька, это что-то с чем-то! — вошедшая в столовую Настя прервала ее упражнения.
— Нормально-нормально, — отмахнулся Редрик. — Это всего лишь репетиция.
— Браво, входим в роль! — Настя захлопала в ладоши. — Поздравляем с избавлением от нашего класса нашу замечательную классную руководительницу, дорогую Ольгу… э-э, твое отчество не помню. В общем, просто о'кей!
— О'кей, — смущенно подтвердила Оля. — Наверное.
— Это еще не все. Не забудь про внушение и про то, что рекламщики должны накрепко забыть наш визит, — безжалостно заявил Редрик. — Да, иллюзорку поддерживать все время — и твою, и мою. Я — только наблюдатель.
— Ну, ребята, не буду вам мешать, — Настя демонстративно уселась за другой столик, но нет-нет, да и посматривала в сторону младшей подруги.
Примерно через час Редрик сказал, что все готово, можно спокойно ехать в редакцию.
— Главное — держись уверенней, — напомнил он, когда они садились в машину. Но по дороге Ред смотрел в окно, курил, поблагодарил водителя и сказал, что ждать, в общем-то, недолго. То есть, вел он себя так, словно не сомневался в результатах. А вот у Оли сомнения были, притом — очень большие.
— Ну, теперь — начинай, — кивнул Редрик девушке, стоя около машины. И Оле ничего не оставалось делать, как проговорить заклинание иллюзорки, стараясь сделать все именно так, как было прорепетировано. Она оглянулась на спокойно стоящего рядом Реда — кажется, все прошло удачно.
Заклинание иллюзорки — штука достаточно коварная, особенно для начинающего мага. Он-то видит реальный облик, а то, что получилось в результате заклинания, смотрится, как неясный и расплывчатый образ. Станешь приглядываться к Редрику как следует — иллюзорка исчезнет полностью, и перед глазами предстанет тот самый улыбчивый парень, похожий на хиппи или на толкиениста, которого Оля видела каждый день.
А уж о себе и говорить нечего! Тут надо полагаться только на интуицию… ну, и на горький опыт, естественно.
Редрик слегка кивнул, кажется, на сей раз все было удачно.
— Начинаем, — слегка улыбнулся он.
Внушение Оле удавалось гораздо лучше. Кстати, она опробовала свои способности к внушению как раз во время помянутых Эйно событий весны. Правда, вспоминать об этом она не хотела, но в том, что касается внушения, все было как раз удачно — она могла заставить собеседника рассказать все, что нужно (если информация не заблокирована в мозгу), а потом заставить забыть о том, что кто-то задавал какие-то вопросы.
Но тогда ей не приходилось поддерживать собственную, да вдобавок еще и чужую иллюзорку, она могла быть сама собой. Теперь все было гораздо сложнее.
Правда, рядом находился Редрик, но он, в случае чего, не станет ей помогать — таков уговор.
Решительности хватило на то, чтобы переступить порог, небрежно кивнуть охраннику, произнеся:
— Нам — в рекламный!
— Это — на третьем этаже, — сказал охранник, даже не спросив, к кому именно и по какому вопросу пожаловали посетители. Возможно, здесь так было принято, но, вполне вероятно, некоторую роль сыграла именно иллюзорка.
Это немного улучшило настроение Оли, и, поднимаясь по лестнице, она чуть-чуть успокоилась.
— Вы — по поводу модульных объявлений, — девушка, которая была явно младше Ольги, оторвалась от компьютера (Оля краем глаза заметила, что на экране был пасьянс, который мгновенно улетучился).
— Не совсем. Нам бы поговорить с вашим руководителем, это — серьезный заказ, — сказала гостья, строго посмотрев на любительницу компьютерных игр.
— Понимаю, — пискнула девица, — сейчас посмотрю, Арнольд Борисович, кажется, занят.
Занят! Вот только этого Оле и не хватало для полного счастья! Значит, придется поддерживать иллюзорку минут пятнадцать, а то и все полчаса! Она столько не выдержит!
Но Редрик, стоявший рядом с ней, сохранял полное спокойствие.
Между тем, девица впорхнула в неприметную дверь, оттуда послышались приглушенные голоса.
— Минут через двадцать, — она выскочила из кабинета.
Ольга была готова скрежетать зубами от злости.
— Вы пока посидите, вот последний журнал — только сегодня в киосках, — щебетала девица. Диван был расположен так, что оттуда не было видно экрана компьютера.
— Передайте Арнольду Борисовичу, что дело — совершенно неотложное, — ледяным тоном произнесла Ольга. На самом-то деле она была готова провалиться сквозь землю от стыда и смущения. — От этого зависит жизнь вашего журнала… который только сегодня появился в киосках, добавила она, наконец-то задействовав внушение. ОЧЕНЬ важного журнала — догадываетесь, КТО его курирует?
Девица послушно вскочила вновь.
На сей раз голоса в кабинете звучали раздраженно. Но Оле удалось добиться результата — Арнольд Борисович, строгий пожилой мужчина в деловом костюме и при галстуке, все же появился на пороге кабинета.
— Вы ко мне? — спросил он, недоверчиво глядя на посетителей.
— К вам, — сухо кивнула Ольга. — Именно к вам.
По поводу объявления некоей Стефани Фабиан, — на сей раз внушение пришлось усилить. Арнольд Борисович был натурой весьма недоверчивой, к тому же, у всех работников рекламы есть некая особенная гордость.
Как правило, два отдела газеты или журнала — рекламный и редакционный — смотрят друг на друга слегка свысока, примерно как Светлые и Темные в О.С.Б. Журналисты считают рекламщиков занудами, отнимающими место, где можно было разместить массу интересных материалов. А рекламщики посмеиваются над редакцией, в глубине души считая журналистов дармоедами — они не приносят доходов, а лишь отнимают место.
При этом друг без друга существовать они не могут, и прекрасно это понимают.
— Так что вам угодно?.. Мы не… — начал Арнольд Борисович.
Но тут же неожиданно понял, что беседа с этой строгой дамой имеет некое государственное значение. Он несколько побледнел, вероятно, вообразив, что деньги на рекламу Стефани Фабиан шли из фонда какого-нибудь Бен-Ладена, а он, начальник рекламного отдела, умудрился просмотреть этот факт.
— Можете быть спокойны, конкретно к вам у нас претензий нет, — быстро проговорила Ольга. — Нам нужно знать очень четко только одно — юридический адрес подателя объявления. И фактический адрес — безусловно, тоже.
— А вы уверены, что претензий не будет? — подавленно спросил Арнольд Борисович — даже под сильным внушением он старался заботиться о своем детище — отделе рекламы.
