Черт возьми, нет причины так нервничать. Хотя этот отель особенный и для него как собственный ребенок. Самый важный из всех, какие он открывал после первого. Но ведь он на этом деле собаку съел. И у него уже достаточно денег. Один провал будет выглядеть всего лишь как досадная царапина на его гордости. Опыт у него есть... кстати, и в отношениях с женщинами. Гм... его состоянию не существует абсолютно никакого разумного объяснения. Почему, приближаясь к бассейну, он испытывает такое напряжение?
— Мозги расплавились. Мысли бегут без остановки. Попал в плен... Нет взаимности, — бормотал Логан, открывая дверь.
Подняв голову, он увидел Ребекку. Она сидела на краю бассейна и махала ему рукой. Ничего потрясающего. Простой черный купальник, не слишком открытый. Шелковистые каштановые волосы прикрывают уши и в то же время не спускаются вниз, привлекая внимание к груди. И никакого призывного выражения в глазах. Почему же так получилось, что он готов идти на край света, лишь бы заключить ее в объятия? И почему от ее солнечной улыбки все сжалось у него внутри и боль в груди стала такой дикой?
Чистое безумие, Брюстер, подумал он.
— Вы опаздываете, Брюстер. — С дерзкой улыбкой она показала на свои часы. Потом подняла вверх голову, чтобы закрутить густые каштановые волосы в жгут и заколоть их. — Мне пришлось самой заказывать оружие. — Она наморщила нос, побуждая его возразить ей.
Он усмехнулся и поднял обе руки в знак протеста.
— Я пришел вовремя, леди. Ты всегда ставишь свои чертовы часы вперед. Поэтому всегда приходишь на три минуты раньше, чем надо. Когда я последний раз был в гимнастическом зале, Пит открыл мне твои маленькие секреты. И что конкретно ты имеешь в виду под оружием?
Он еще не договорил, а она стремительно встала со своего насеста и, покачивая маленькой попкой, направилась к ящику с инвентарем. Потом начала рыться в спортивных снарядах.
— Палки для ныряния, — победоносно объявила она, подходя к нему с яркими флюоресцирующими пластмассовыми жезлами. — И если ты будешь, Логан, хорошо себя вести, то позже, может быть, мы даже немного поиграем в кикборд.
Интересно, что значит «хорошо себя вести» и по отношению к кому хорошо? А почему вполне прозаичное слово, вроде кикборда, вдруг прозвучало как обещание настоящего наслаждения? Ребекка может за завтраком превратить овсяную болтанку в эротическое удовольствие, мелькнуло в голове. И самое удивительное — без всяких со своей стороны усилий.
Ему не удалось продолжить дальнейшее изучение этого феномена, потому что она отвинтила «шапочки» у пластмассовых жезлов, наполнила их водой, снова завинтила и бросила в бассейн.
— Ты готов? — Она с вызовом вскинула бровь.
— Есть какие-нибудь правила? — усмехнулся он.
— Не толкаться, — пожала она плечами, — не хватать за руки и за ноги. Нет справедливости — нет веселья. У кого больше жезлов, тот победил. — Она улыбнулась, убедившись, что он согласен. Потом сосчитала от пяти до одного, и оба прыгнули в воду.
Леди напоминает гибкую маленькую рыбку, подумал Логан, оттолкнувшись и направляясь в другой конец бассейна. Он перехватил зеленый жезл и теперь нацелился за голубым, который упал на глубине почти три метра.
Только он приблизился к голубому жезлу, как что-то черное и красное закружилось вокруг него. Пальцы их соприкоснулись, а затем голубой начал отдаляться. Логан понял, что Ребекка позволила жезлу уплыть, лишь бы не прикасаться к нему. Жезл начал тонуть. Леди перехватила его и, брыкнув, поплыла к поверхности. Ее ноги промелькнули возле него. Он поплыл следом, словно жеребец, влекомый запахом кобылы, и вынырнул на поверхность прямо за ней.
— Я выиграла, — с широкой улыбкой торжественно объявила она.
— Да, выиграла, — подтвердил он.
— Ох, перестань. — Она ловко стряхивала воду в его сторону. — Почему ты даже не осуждаешь мой рывок? Жезл был полностью в твоих руках целых полсекунды. Куда делся твой инстинкт убийцы, который сделал тебя процветающим бароном мира отелей? Мне не нравится слишком легко выигрывать.
С вызовом, всеми ямочками на щеках она улыбалась ему. Он вспомнил день, когда они играли в бильярд.
— Я выронил жезл, — уточнил он.
— Не уверена, что ты не сделал этого нарочно. Что за джентльмен сидит в тебе? Дипломатичный владелец отелей, который следит, чтобы клиент всегда был доволен?
— Ребята, с которыми я обычно играл на улице в покер, — он мотнул головой, чтобы стряхнуть воду, и улыбнулся, — бывало... сомневались, честен ли я в игре. Ты говоришь, джентльмен? Дипломат?
— Логан, ты позволил мне выиграть.
На самом деле все было совсем иначе. Его так же, как и ее, поразил взрыв чувственности, пронзивший тело после прикосновения. Но он видел, что леди хотела самоутвердиться. И собирался подыграть ей. Прежде всего он был человеком, который знал, как состязаться, как бороться за победу. И если леди хочет выиграть, стремится к победе, чтобы вытеснить из памяти огорчительное воспоминание о прикосновении, он готов пойти ей навстречу.
— Ладно, Ребекка, — сказал он с вызовом. — Твоя взяла. Переигровка. — И бросил зеленый жезл, который все еще держал в руке. Жезл описал огромную красивую дугу и ушел на дно в глубокой части бассейна.
Наградой Логану стал ее смешок. И еще час-другой они ныряли, всплывали на поверхность, и доставали из глубины разноцветные жезлы, и соревновались в скорости, проплывая из одного конца бассейна в другой. В этих забавах проявилось его преимущество. Он выигрывал и бесстыдно хвалился своими успехами.
— Нечего тебе гордиться последним заплывом, — возмущалась Ребекка, когда они бок о бок покачивались на пенопластовом плотике. — Я отстала от тебя на доли сантиметра.
— Это было самое жесткое соревнование, в каком я когда-либо участвовал, — признал он.
Но ее улыбка вдруг исчезла.
— Наверно, ты участвовал во многих куда более жестких соревнованиях. Какой была твоя жизнь в детстве? — спросила она. Голос лишь чуть громче, чем всплески капель, стекавших с их ног, когда они лениво шлепали по воде.
Ладно, теперь осторожней, Брюстер. Ты видел, как воспринимает леди детей, которым не очень повезло. Ты знаешь, что у нее в жизни и без того достаточно стрессов. Нет нужды открывать перед ней темный ящик обид, которые уже исчезли в далеком прошлом.
Он небрежно пожал плечом и поплыл к боковому бортику бассейна.
— Детство как детство, Ребекка. И оно не очень отличалось от того, какое прожили другие мальчишки.
Поплыв за ним, она тоже вышла из воды и села на бортик.
— Ты говорил, что вырос на улице. Я знаю, что совсем немногие дети прошли через это.
— Нет, многие. От этого они стали только сильнее.
— Надо иметь силу, чтобы стать сильнее.
— Ребекка... — остерегающе прохрипел он.
