— От кого мы бежим, Трейси? — спросил он. — От кого?
— Не знаю, — ответила она дрогнувшим голосом. — Возможно, от самих себя?
В этот момент трель мобильного телефона пронзила салон автомобиля резким звуком.
— Это мой! — Трейси открыла сумочку, пытаясь выудить из нее вибрирующий и разрывающийся мелодией мобильник.
— Извини, что беспокою тебя… — Голос Стефани звучал глухо, рядом слышался чей-то разговор. — Но мне очень надо, чтобы ты приехала ко мне.
— Да, хорошо! — ответила Трейси, не понимая, что происходит.
— Только не ко мне домой. — Стефани говорила так тихо, что Трейси приходилось прислушиваться, чтобы разобрать слова. — Я сейчас еду в больницу.
— Что?! — вскричала Трейси. — Куда именно?! Мы скоро будем!
Она отключила разговор, перевела растерянный взгляд на Джона, в глазах которого застыл немой вопрос.
— Кажется, твоей маме плохо и ее увезли в клинику, — прошептала Трейси. — Нам надо срочно поехать туда!
Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Несколько мгновений Джон пытался осмыслить услышанное, потом повернул ключ в замке зажигания и надавил на газ. Подчиняясь порыву хозяина, «кадиллак» рванул с места, вклиниваясь в вечернее движение.
11
Трейси вошла в палату. Стефани лежала на кровати. Ее лицо было бледным. От тела к монитору вело несколько трубочек. Трейси робко приблизилась к кровати, остановилась, не зная, куда сесть.
Врач предупредил ее, что времени для разговора почти нет. Еще до прихода посетителей говорил он об этом и Стефани. Но та решительно настаивала на этой встрече, и пришлось уступить ей, пока готовилась операционная.
— Садись, — прошептала Стефани, рукой показывая на место рядом с собой.
Трейси ужаснулась тому, как выглядела ее старшая подруга: лицо бледное, голос едва слышен, руки трясутся. И кажется, что первое сказанное ею слово будет последним.
Как все это могло произойти с ней всего за каких-нибудь час-полтора? В голове Трейси не укладывалась подобная трансформация, произошедшая со Стефани.
Вняв просьбе и откинув покрывало, Трейси присела, взяла в свои руки ладонь Стефани, крепко сжала.
— Что с тобой произошло? — с болью в голосе спросила она, пристально вглядываясь в ее лицо.
— Долгая история, — вздохнула Стефани. — Но я надеюсь на лучшее. — Она слабо улыбнулась.
— Конечно! — воодушевленно поддержала ее Трейси. — Насколько я знаю, здесь замечательные врачи. Ты обязательно выкарабкаешься.
Они немного помолчали. Трейси чувствовала себя как-то странно. Ей казалось, что Стефани хочет что-то сказать ей, но не решается это сделать.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Стефани, — ты приехала… а я вдруг подумала… что ты так похожа на меня… когда я была молодой.
Трейси тепло улыбнулась.
— Мне тоже показалось, что в нас много общего, — согласилась она.
Глаза Стефани осветились надеждой.
— Ты правда так думаешь? — прошептала она.
— Да, — кивнула Трейси. — Для меня это очень странно. Но у меня такое ощущение, будто мы знакомы тысячу лет.
Стефани вздохнула.
— Трейси, хочу, чтобы ты знала, — произнесла она тихим голосом, — я очень к тебе привязалась за эти дни. Наверное, кто-то сказал бы, что это маленький срок — несколько недель. Но мне кажется, что в твоем лице я обрела дочь, которой мне так не хватало все эти годы.
Трейси старалась не показать своего удивления и растерянности. Она смотрела на Стефани и думала, насколько схожи их мысли и видение ситуации. Это было невероятное ощущение. Словно встретились две родственные души после длительной разлуки. Хотя… какая разлука, если они даже не были знакомы?!
— Если вдруг что-то пойдет не так, я хочу, чтобы ты знала… — Стефани взяла ее за руку, нежно пожав. — Ты мне очень дорога… и я хочу, чтобы в твоей жизни все было хорошо.
Трейси распахнула глаза.
— Стефани, что ты такое говоришь?! — воскликнула она. — Что может пойти не так? Даже думать об этом забудь!
Стефани невесело усмехнулась.
— Я прожила долгую жизнь и насмотрелась всякого, поверь.
Трейси пристально взглянула на нее.
— И что? Я не так много видела в жизни, но твердо знаю, что с тобой все будет в порядке.
— Мне бы твою уверенность…
Трейси вздохнула. Она понимала, насколько Стефани тяжело сейчас. Но операция, наверное, была неизбежна, и Трейси очень надеялась, что все пройдет хорошо.
— Там, в коридоре, Джон, — сказала она. — Он тоже хочет тебя видеть.
Стефани вздохнула.
— Пусть заходит. Хотя мне и не слишком улыбается встречать его в таком виде.
Трейси улыбнулась.
— Ну что ты говоришь, он же твой сын! — немного укоризненно заметила она.
Стефани вздохнула, внимательно вгляделась в лицо сидевшей рядом с ней молодой женщины. Сможет ли она когда-нибудь сказать ей правду? Стоит ли это делать? А вдруг Герберт прав и, открыв истину, она только усугубит создавшееся положение? Она не знала ответов. И просто решила оставить все, как есть. Во всяком случае, пока…
Если произойдет непоправимое, то адвокаты разыщут Трейси и сообщат ей о доле наследства. И Стефани очень надеялась, что когда дочь обо всем узнает, то простит ее. Ну а если она, Стефани, выкарабкается, то… дальше будет видно.
— Я позову Джона? — предложила Трейси, понимая, что нельзя терять время.
— Да, — прошептала Стефани, соглашаясь…
Трейси вышла.
Они ждали несколько часов, пока шла операция. Трейси выпила уже пять пластиковых стаканчиков кофе и была на взводе. Джон не находил себе места. Феликс находился тут же, он примчался, как только все узнал.
Иногда Феликс кидал в сторону Трейси непонимающие взгляды. И она сознавала, насколько ему странно видеть ее здесь. Вполне хватало домашнего обеда, за которым Трейси присутствовала, точно член семьи. Трейси и сама не совсем понимала, что происходит. Однако ей очень нравилась Стефани, и она чувствовала удовлетворение от того, что смогла ее хоть немного поддержать в этой трудной ситуации.
— Мистер Бродерик?
Все трое обернулись на голос. Перед ними остановился врач. Он снял повязку, открывая уставшее молодое лицо.
— Да, это я, — откликнулся Джон. — Что со Стефани?
— Доктор Харрис Уинглоу, — представился мужчина. — Операция прошла успешно. Пока еще рано делать прогнозы. Но я думаю, что она выкарабкается.
— Слава богу! — вырвалось у Трейси. Все облегченно перевели дух.
