Думовед: Исследование популяции выполнено. Классификационные данные популяции: планетарная, гравизависимая, энергозависимая, паразитического типа, разобщённая, расслоённая, вертикально-управляемая. Социально неравноправная, с ролевой специализацией. Тип ролевого выбора – хаотичный. Социальная ценность особи пренебрежимо мала. Слиятельность в пределах нормы. Клетка думосферы, пригодная для оплодотворения, не сформирована.
Хранитель: Записываю.
Думовед: Необходимы установочные данные для синтеза личности.
Хранитель: Половая принадлежность модели думотерия: плодотворник или оплодотворитель?
Думовед: Плодотворник.
Хранитель: Ролевая направленность синтетической личности: партнёр, противник, нейтрал? Степень соответствия роли?
Думовед: Идеальный партнёр.
Поимка
Болела затёкшая шея. Вавилов пошевелил головой, зевнул, потянулся с хрустом. Некоторое время пытался понять, почему спал в кресле, почему в спальне потолок чёрного цвета и откуда взялась такая, в виде синего полумесяца, лампа. Потом припомнился ему давешний бред. Илья выпрямился, оглядываясь по сторонам.
На веранде темно было, пусто, безлюдно; пол мертвенно отсвечивал, и лежали на нём блёклые тени. Сколько прошло времени, не понять.
– Но выспался я неплохо, – заметил бодрым тоном владелец лунного ресторана, бросив украдкой ещё один короткий взгляд на кресло по другую сторону стола. Почудилось… Нет, просто игра теней. Ни один из игроков в «Монополию» не дождался пробуждения Вавилова. Нельзя сказать, чтобы Илья Львович расстроился по этому поводу.
– Долго я спал? – спросил он, глянув на Землю. Если и сместилась она, простым глазом не заметишь.
Илья вылез из кресла, покряхтел, разминая конечности. Не только шея затекла, всё прочее тоже. Под глазами набрякли мешки; судя по ощущениям, отросла щетина. «Не щетина даже, а борода, но бриться что-то не хочется», – лениво думал Илья, прислушиваясь к звукам, доносившимся снизу. Ничего предосудительного не услышал, всё, как и должно быть – «фанера».
– Позавтракать, что ли?
Есть не хотелось, но не сидеть же сиднем.
Спускаясь, он похлопывал ладонью по перилам и свистел под нос. Сунулся в коридор, намереваясь умыться перед завтраком, но махнул рукой, передумал. Лень.
– Псш-ш! – шипением встретила его призрачная кофеварка.
«Два эспрессо… – гомонили голоса – Тебе с сахаром?.. Садись, я сам принесу… Вон столик свободный».
Вавилов оскалился, зашипел сквозь зубы. Злость подступила к горлу. Заигранная пластинка.
– Псш-ш! – кофеварка.
– Дзинь-стак-стак-стак! – ложечка по чашке, размешивая сахар.
– Виэ-э! – дверь.
– Дранг-драу-р-р! – мотоциклетный на улице двигатель.
– Иэ-э! Бдум! – снова дверь.
«Фрфс-ха-ха! О-о!.. По спинке похлопать, зая?.. Короч, три пива нам, орешки солёные. Кто играет сегодня?.. Зая, салфетку возьми…»
Илья заметил вдруг, что стоит перед пультом медиацентра, сжимая в руках стул. «Что это я? – подумалось ему. – Раздолбать его хотел?»
Сзади постучали по стойке монеткой.
– Кхе! – кто-то кашлянул и: «Ц! Ц! Ц!» – опять монеткой.
– Можно вас попросить…
Вавилов обернулся. Вид у него со стулом наперевес, надо думать, был хорош, – девушка улыбнулась, затем, согнав с губ улыбку, продолжила:
– Извините, что отвлекла, но…
Она была так похожа на ту рыжую певичку, что у Ильи захватило дух.
– Я на перерыв выскочила, нет времени ждать.
Не рыжая. Брюнетка. Черты лица тоньше. И Ленка старше гораздо. «Не надо бы имя», – обречённо подумалось Вавилову. Он отставил стул, стукнули по плитам ножки.
– Окрошку, – заказывала девушка, глядя в потолок. – Жарко сегодня. Омлет, картофель отварной. Тот, который у вас молодым называется. Салат из свежей капусты, хотя…
