Алонсо вынул из камеры кассету с записью нашего допроса с пристрастием.
— После того как его обвинят в нападении на сотрудника полиции, я передам пленку в редакцию «Курьера» и на местные телеканалы. Пусть посмотрят, какой у них кандидат: тип с неустойчивой психикой, который чуть что пускает в ход кулаки!
— По-моему, избиратели не очень-то нам поверят, если увидят пленку, на которой Рокки дерется с двумя копами вдвое крупнее его!
— В самом деле? Теперь я вижу, что правильно сделал, когда не сразу пришел к тебе в камеру. Тебя еще учить и учить!
Пока я писал рапорт о нападении, Алонсо сидел за соседним столом и звонил в «Хейвен-Парк курьер». Вкратце рассказав, что произошло, он добавил:
— Сейчас он находится под арестом. Он набросился на двух сотрудников полиции… Да, да! — Пару минут он послушал, что говорит его собеседник, а потом заявил: — Ребята, возможно, мне и удастся стащить для вас копию пленочки. Но мне нужно, чтобы все было чисто. Вы перестанете молоть чушь про народного героя Рокки Чакона и напишете, как все было на самом деле!
Глава 18
Рокки позвонил своему адвокату. Вскоре к нам приехала красивая женщина с волосами цвета воронова крыла. Звали ее Кармен Рамирес. Адвокатессе было всего лет двадцать восемь, однако она обладала пылким латинским темпераментом. Кроме того, ее распирала национальная гордость. Я услышал, как она растолковывает Алонсо: даже если прокурор Хейвен-Парка сочтет, что ее подзащитный действительно напал на двух сотрудников полиции, это не помешает Рокки баллотироваться в мэры.
— В Америке, — пылко объясняла Кармен, — человек считается невиновным до тех пор, пока его вина не доказана! А предположительно невиновному человеку не запрещено выставлять свою кандидатуру на государственные или муниципальные должности!
Она обещала Алонсо, что ее усилиями процесс затянется года на два. Под конец она объявила моему напарнику, который все больше мрачнел: как только Рокки станет мэром, все здешние продажные полицейские потеряют работу. Ее слова совсем не улучшили настроение Алонсо.
Позже я заметил, что Рокки и его пламенная защитница о чем-то беседуют в камере. За долгие годы службы в полиции я успел отлично изучить язык жестов. Оставшись с ним наедине, красотка Кармен стала держаться более раскованно. Язык тела намекал на близость. Забывшись, она нагнулась к своему подзащитному и положила руку ему на плечо. Похоже, у Рокки шуры-муры с красоткой адвокатессой!
Кармен Рамирес быстро добилась освобождения под залог, для обвиняемых в совершении тяжкого преступления в Хейвен-Парке залог составлял сто тысяч долларов. Поскольку в результате никто не лишился жизни, специального судебного разбирательства не потребовалось.
Рокки позвонил в свой избирательный штаб, выписал чек на десять процентов от суммы залога и был таков. Он вышел из здания полицейского управления на час раньше, чем мы с Алонсо.
Мы закончили канитель с документами только в два часа, а потом тоже вышли на солнышко. У входа нас уже поджидали десять или пятнадцать пикетчиков с плакатами: «Полиция устраивает гонения» и «Свободу Рокки Чакону!».
— Что я тебе говорил? — сказал я.
Алонсо внимательно разглядывал пикетчиков. Вместо ответа, он махнул рукой в сторону нашей патрульной машины. Мы умчались со стоянки и до конца смены устроили себе перерыв на обед (на нашем жаргоне это называется «код-семь») в одном из немногих ресторанов городка, где хозяином был гринго. Назывался ресторан незамысловато: «Кофейня». Во время еды Алонсо преимущественно молчал. Мы сидели за столом и наливались кофе из щербатых кружек.
Мой напарник не принял во внимание очевидного: пока суд не признает Рокки виновным, он все равно имеет законное право баллотироваться в мэры. Окружившие полицейское управление протестующие стали лишним доказательством того, что драка в кабинете для допросов не выбила Рокки из седла, а, наоборот, укрепила его позиции. В общем, Алонсо было о чем подумать за обедом.
Уныло ковыряя вилкой в тарелке, я соображал, как теперь восстановить дружбу с Алонсо. Судя по всему, я стремительно утрачивал его доверие. Не стоит бить наставника по голове, даже если твоя цель — не дать ему прикончить ни в чем не повинного человека. Пока Алонсо молча поглощал жирный гамбургер, я думал, как загладить проступок и восстановить доверие. Причем восстанавливать надо было быстро.
После того как мы сдали смену, я пошел в раздевалку и стал ждать Алонсо. Хотел угостить его выпивкой в «Фуэго». Может, он после этого смягчится? Алонсо так и не появился в раздевалке. Наконец кто-то из дневной смены сказал, что сержант Белл уехал из Хейвен-Парка, потому что ему нужно кое с кем повидаться в Лос-Анджелесе.
Я взял куртку и поплелся к своей «акуре», стоящей на парковке у бывшей начальной школы. Потом поехал в «Хейвен-Парк-Инн», откуда так и не выписался.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я чувствовал себя разбитым и очень злился. Губа саднила, нос распух. Ну и красавцем же я буду завтра! Я отпер дверь и вошел.
Свет был выключен, но, бросив куртку на стул, я сразу понял, что у меня в номере кто-то есть. Я молниеносно выхватил личный «смит-и-вессон» из поясной кобуры и нацелил его в ту сторону, где, по моему ощущению, находился незваный гость. Хотел уже стрелять, но в последнюю секунду что-то меня остановило. Постепенно глаза привыкли к темноте, и я различил в кресле напротив мужской силуэт.
— Не стреляй, — лениво протянул незваный гость. — Это я.
Оказывается, ко мне заявился Рик Росс собственной персоной. Видимо, для маскировки он надел синюю ветровку, теннисные туфли и молодежные брюки цвета хаки — отоваривался явно в магазине «Гэп». На редеющие рыжие волосы он надвинул бейсболку с эмблемой «Лос-Анджелес доджерс».
— Значит, отпер замок отмычкой и вошел? — Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. — Совсем спятил?
— Нам надо поговорить.
Я по-прежнему старался унять бешеное сердцебиение. Росс мне не нравился. Доверять ему тоже оснований не было. Но противнее всего оказалось открытие, что он может без приглашения вломиться в мой номер!
— Мне не нравится, что ты заявился ко мне без приглашения.
— Да уж, в такой дворец, как у тебя, только по приглашению и ходить, — хмыкнул он, озираясь. — Вполне понимаю, почему ты злишься.
— Больше так не делай! Я ведь чуть не пристрелил тебя.
Росс встал и подошел ко мне.
— Ты забыл, что мы с тобой полгода ездили в одной машине? Реакция у тебя слабовата.
— Что тебе нужно? — спросил я, по-прежнему борясь с избытком адреналина.
— Введи меня в курс дела, — сухо велел он. Тоже мне начальник! — Давай! Я хочу узнать, что ты нарыл. Только побыстрее, времени у меня немного.
— Рик, придержи лошадей. Я на тебя не работаю. Если получится, я тебе помогу, только не надо переоценивать свое положение.
