Миранда снова оделась самым неподходящим образом: здесь было холодно и сухо, а на ней красовалась легкая хлопчатобумажная блузка и длинные, до колен, светлые шорты. Картеру следовало предупредить ее заранее, чтобы надела рубашку с длинным рукавом или даже свитер.
— Жутковато здесь, правда? — заметила Миранда.
Шаги эхом отдавались в пустом коридоре.
— А ты чего ожидала? — сказал Картер. — Мы под землей почти одни, кругом тысячи, нет, миллионы костей древних животных, которые в те времена охотились на человека, чтобы поужинать.
Над головой гудели и мигали лампы дневного света.
— Кроме того, здесь поддерживается специальный климат для сохранности коллекции, — добавил ученый.
В конце коридора Картер остановился возле одного из шкафчиков, наклонился и выдвинул широкий плоский ящик. Миранда увидела коллекцию из древних предметов, сделанных, как было видно даже ее неопытному глазу, человеком.
Картер выдвинул ящик целиком и отнес его на серый стальной стол. Вокруг стояли несколько высоких табуретов, Миранда устроилась на одном из них.
— Кто же это сделал? — спросила она, стараясь показать, что уже довольно сведуща в подобных вопросах.
— Женщина из Ла-Бре, — сказал Картер. — Первые и единственные человеческие останки, которые найдены в этом регионе. Ее нашли в тысяча девятьсот пятнадцатом году. Твоя, возможно, окажется второй.
— Ну уж прямо моя… — смущенно пробормотала Миранда, не сдержав при этом довольной улыбки. — Я только сказала, что там вроде бы что-то есть, а нашел ты и сразу понял, что это такое.
— Ладно, — кивнул Картер, — разделим славу пополам в книге отчетов, а потом уже определим, что именно мы нашли.
Он достал из ящика один из артефактов — грубо отесанный камень.
— Видела когда-нибудь нечто подобное?
Миранда видела, но только на слайдах, которые демонстрировали во время лекций в университете.
— Похоже на шлифованный камень, — предположила она.
— Очень хорошо, — кивнул Картер. — Это называется мано. Ничего особенного в нем не замечаешь?
Он протянул предмет Миранде, та всмотрелась более пристально. Весь камень был покрыт бороздками и царапинами.
— Наверное, он в очень плохом состоянии? — предположила она.
— Ты только что выиграла стиральную машину, — усмехнулся Картер. — Поверхность деформирована специально.
— Надеюсь, что не штатным сотрудником музея.
Картер улыбнулся.
— Нет, эти царапины нанесены тысячи лет тому назад первобытными людьми. Мы считаем это частью их похоронного ритуала.
Он положил мано обратно в ящик и взял обломок базальта размером с кирпич.
— Видишь здесь нечто вроде зазубрины?
Миранда кивнула.
— Это называется зубчатым камнем. Предположительно его использовали для утяжеления рыбацких сетей или же при рытье земли палками. Точно не известно.
— На мой взгляд, это какое-то украшение, — сказала девушка.
— Тебе говорили, что из тебя получится профессиональный антрополог? Есть теория, что зубчатые камни использовались в церемониальных целях или же в виде неких символов.
Миранда, очень довольная собой, подняла глаза на Картера.
— Вот еще одна загадка, — сказал он, — прежде чем мы перейдем к главному.
Он достал из ящика морскую раковину и сказал:
— А вот это помогало Женщине из Ла-Бре вести бизнес.
— Она продавала ракушки?
— Нет, не совсем так. Она выменивала эти раковины.
— Чтобы делать из них всякие украшения?
— Нет, женщины в ту пору были весьма практичны. Они использовали раковины, чтобы выгребать и переносить горячую смолу.
— Для чего им была нужна смола?
— О, для самых разных целей. Она обладала вязкостью, с ее помощью можно было скреплять отдельные предметы и детали. Мы обнаружили следы смолы на останках самых первых каноэ, она была хороша для смазки швов, чтобы лодка не пропускала воду.
Картер сдвинул ящик в сторону и достал из шкафа еще один, равной ширины, но более глубокий.
Достаточно глубокий, чтобы в нем мог поместиться череп женщины.
Миранда, он это сразу заметил, была поражена. Что ж, это хороший признак. Если она собирается работать в области палеонтологии или археологии, умение изумляться или радоваться чему-то — хорошая черта. Большинство известных ему настоящих ученых не утратили его до конца. И не важно, сколько раскопок они произвели и сколько костей или ископаемых обнаружили, во всем этом всегда было нечто волнующее, завораживающее. Особенно если кости принадлежали древнейшему представителю рода человеческого.
Череп Женщины из Ла-Бре был маленький, да и сама она в сравнении с современными стандартами была карлицей, рост, как показали остеологические исследования, основанные на измерении черепа и нескольких фрагментов скелета, составлял не более пяти футов. Костных останков удалось извлечь немного, так что информация была довольно скудной. Состояние тазовых костей говорило о том, что она рожала. Лишь одна особенность не вызывала сомнений.
— А что это за пятно, вот здесь? Отличается по цвету, — сказала Миранда, показывая на макушку черепа.
— Череп был поврежден, — ответил Картер.
Миранда замерла, затем смахнула упавшую на глаза прядь светлых волос.
— Известно, каким образом? — спросила она.
— Возможно, это произошло во время раскопок. Видишь, вот здесь? Левая сторона челюсти тоже сломана.
Миранда, уловив что-то в голосе Картера, осторожно спросила:
— Но ведь ты так не считаешь?
— Нет.
— Думаешь, что ее… убили?
На секунду Миранда усомнилась. Существовало ли такое понятие, как убийство, в те доисторические времена? Известен ли антропологический термин, которым можно описать убийство первобытного человека?
— Думаю, что ее ударили по голове тяжелым тупым предметом, — ответил Картер. — Светлое пятно на макушке — просто штукатурка, ею залепили пролом в черепе.
Он всматривался в пустые глазницы, раскрытые челюсти. В сегодняшнем мире она была бы еще девчонкой, подростком, но в том древнем и опасном мире, где она жила и умерла (была принесена в жертву или погибла во время войны?), Женщина из Ла-Бре достойно провела свою жизнь. Она мало чем отличалась от жизни Мужчины из Ла-Бре, протянувшего ему костлявую руку из глубины колодца № 91. Первобытная жизнь, используя знаменитое изречение Томаса Хоббса, была суровой, жестокой и короткой.
— Послушай, я тут совсем окоченела, — зябко поежившись, пробормотала Миранда.
Картер кивнул. Он понимал, что дело не только в низкой температуре. Опустил череп в ящик и сказал:
