Тевлоев промолчал, губы его дрогнули. Подняв воротник робы, он вылез из машины. «Москвич» содрогнулся, когда он захлопнул дверцу.
— Не так громко, Бек, не то всех перебудишь, — лейтенант прикрыл дверцу со своей стороны и неторопливо двинулся за Тевлоевым, бросив через плечо ремни рюкзака.
Они прошли, осторожно ступая по грунтовой дороге и вслушиваясь в звуки спящего села, до покосившегося забора, вдоль которого возвышались тополя и ореховые деревья, обвитые толстыми лозами. Стоявший за забором дом выглядел бедно, крыша его покосилась, глиномазанные стены почернели от дождя и снега. Во дворе, у самой калитки, стояла старая железная кровать, покрытая ржавчиной. Асланбек уверенно отворил калитку, лейтенант шагнул следом, остановился и, переступая с ноги на ногу, огляделся. Сельская улица была пустынна, дома казались вымершими, призрачными. Откуда-то ветер принёс лай одинокой собаки. Начинало понемногу светать, но воздух по-прежнему оставался сумрачным.
— Тут кто-нибудь есть? — спросил шёпотом Юдин. — В доме кто живёт?
— Нет, — тихо ответил Тевлоев.
— А чей дом?
— Так… — Асланбек сделал рукой неопределённый жест. Он остановился перед дверью, на которой висел большой замок, и опустился на колени.
— Ты чего, Бек?
— Ключи ищу, — Тевлоев оторвал от земли плоский камень и сунул куда-то руку, затем он выпрямился и, увидев настороженный взгляд лейтенанта, показал ему небольшой промасленный свёрток. Развернув его, он звякнул связкой ключей. — Сейчас, сейчас…
Дверь со скрипом открылась. Изнутри повеяло спёртым воздухом.
— Давно никто не наведывался, — услышал Юдин бормотание Тевлоева.
Асланбек повертел головой и шагнул через порог. Скрывшись во мраке неосвещённого помещения, он чем-то загремел, выругался, отодвинул что-то. Юдин тоже прошёл внутрь дома, на ходу снимая рюкзак с плеча, чтобы извлечь из него фонарь.
— Бек, ты где?
— Тут, гражданин начальник, — донёсся откуда-то снизу голос ингуша, после чего с тяжёлым грохотом что-то упало.
— Это что у тебя?
— Дверь в подпол… Тяжёлая, сволочь… Я уж забыл…
— В подпол надо лезть, что ли? — Юдин включил фонарь и пошарил лучом по комнате. Лейтенант огляделся. Мебель отсутствовала, только в дальнем углу стояло облупившееся трюмо, в нём Юдин увидел своё отражение. Обернувшись на звук копавшегося где-то рядом Асланбека, лейтенант обнаружил отброшенную дощатую крышку, закрывавшую проход в зияющий чёрный лаз. Фонарь осветил лицо Тевлоева, ингуш напряжённо смотрел на Юдина. Он уже спустился вниз по грудь, но чего-то ждал.
— Ты что? — спросил лейтенант.
— Страшно стало.
— Чего?
— Подумалось: а вдруг кто-то побывал уже тут? Вдруг ничего нет? — в глазах Асланбека было написано отчаянье. — Вдруг всё зазря?
— Лезь давай, — сдавленно ответил Юдин и протянул ему фонарь. — На вот, подсвети там…
Тевлоев кивнул и скрылся в подполе. Юдин видел отражение светового пятна, слышал какую-то возню. Что-то обсыпалось, Тевлоев пробормотал что-то невнятное.
«Если ничего нет, — промелькнуло в голове лейтенанта, — придётся вернуться в колонию. Скажу, что хотел самостоятельно операцию провернуть. Схлопочу выговор за несогласованные действия».
Через несколько минут в проёме появилось лицо Асланбека. Он бросил что-то наверх под ноги Юдина, тот отступил на шаг. Судя по звуку, это было что-то бумажное, но тяжёлое.
— Тут что?
— Деньги, — ингуш протянул руку и положил фонарь у края лаза.
— Какие деньги? — не понял Юдин и взял фонарь.
— Обычные, советские, — отозвался Асланбек и стал выбираться по лесенке из подпола.
— А рыжьё где? Куда золото делось?
— Здесь, — Асланбек выпрямился перед лейтенантом, руками держа за лямки большую кожаную сумку, — всё здесь, гражданин начальник.
Юдин затаил дыхание. Фонарь в его руке дрогнул, луч скользнул по фигуре Тевлоева и остановился на его лице.
— Не нужно в глаза, гражданин начальник, — и тут голос Тевлоева дрогнул. Свет, бивший в его глаза, не позволял ему видеть лейтенанта. В груди похолодело. — Не на допросе же, не нужно в глаза…
— Пошли, — нетерпеливо проговорил Юдин и поднял с пола пакет с деньгами. — Пошли быстрее. Я хочу посмотреть.
У двери лейтенант пропустил Тевлоева вперёд. Юдин напряжённо следил за движениями Асланбека, стараясь уловить малейшие подозрительные признаки в поведении ингуша. Но тот шагал спокойно, чуть нагнувшись вперёд под тяжестью сумки. Во дворе они остановились.
— Вот, лейтенант, здесь всё.
Асланбек впервые назвал его лейтенантом, и Юдин почему-то вздрогнул.
Из-за соседнего дома послышалось блеянье барана. Ветер усиливался, деревья качались сильнее.
— Пошли в машину, нечего тут светиться, — буркнул Юдин.
Быстрым шагом они дошли до «москвича».
— Покажи, — велел лейтенант, когда они сели в автомобиль и захлопнули двери.
Асланбек молча достал из сумки мешочек из искусственной кожи, распустил верёвку и отвернул края:
— Вот.
Юдин протянул руку и ощупал мелкие, с небольшую горошину, золотые самородки. Сердце его учащённо заколотилось.
— Что теперь? — спросил наконец Асланбек.
Юдин поглядел на ингуша и наморщил лоб. Сняв фуражку, он провёл рукой по взмокшей голове.
— Делить будем, — тихо произнёс Юдин и водрузил шапку обратно на голову. Его лоб покрылся крупными каплями пота.
— Думаешь, обману? Нет, Асланбек никогда не нарушает данного слова, — ингуш разложил у своих ног пять мешочков. — Вот они, все тут, в каждом примерно поровну.
— Примерно?
— Меня точность не интересовала. Я просто хранил его. В каждом мешке около пяти килограммов.
— Два тебе, два мне, — Юдин облизнул губы, — пятый тоже пополам, Бек.
Тевлоев ухмыльнулся.
— Ладно, давай сначала отъедем подальше от села, — Юдин нервно вздохнул. — Не нравится мне торчать тут… Ещё увидит кто… — он повернул ключ зажигания. Мотор неохотно завёлся. «Москвич» дёрнулся и поехал вперёд по дороге.
Тевлоев и Юдин молчали. От села дорога спускалась круто вниз, справа чернел густой лес, облепивший пологий горный склон.
Минут через десять Юдин остановил машину.
— Всё, шабаш, — Юдин с силой потёр глаза пальцами, — надо отдохнуть. Нервно мне как-то.
— Это всего лишь золото, начальник, — хрипло засмеялся ингуш. — Зачем так нервничаешь? — и он снова повторил свой давешний вопрос. — Думаешь, обману?
— А что это за деньги? — спросил Юдин.
