— Предъявите, пожалуйста, — повторил Воронин
— Ну, раз вы настаиваете, — чёрные усы дёрнулись, губы стали ещё тоньше и упрямее. — Вот, пожалуйста.
Он начал вытаскивать правую руку из кармана, но что-то зацепилось там. Под толстым слоем чёрной шинели Виктор ясно увидел сжатую в кулак руку. Нет, не кулак, не кулак — рука сжимала пистолет. В этом не было теперь никакого сомнения.
«Юдин! Это Юдин! Круглое лицо, шрам… Сейчас будет стрелять!»
С того момента, как Воронин попросил Юдина предъявить документы, прошло не более пяти секунд, однако Смелякову показалось, что время застыло. Рука, вытаскивавшая пистолет из кармана, двигалась медленно, едва уловимо для глаза. Сигарета, которую выплюнул Виктор мгновение назад, плавно плыла по воздуху, крутясь и оставляя за собой крохотные огненные точки, и всё никак не могла долететь до тротуара. Воронин замер, вытянув руку вперёд, и в своей чёрной от дождя шинеле был похож на средневекового колдуна, которому вдруг открылась истина.
И тут в будке послышался телефонный звонок. Он прозвучал пронзительно резко и пугающе. С этим звуком время вернулось в свой обычный ритм. Недокуренная сигарета сразу долетела до земли и рассыпала вокруг себя жёлто-красные искры. Дёрнувшаяся в кармане рука с пистолетом рывком поднялась в тяжёлых складках шинели.
— Раз вы настаиваете, — повторил Юдин, отступая назад.
Смеляков энергично двинулся следом и услышал оглушительное шуршание своей тяжёлой шинели и мокрый звук подошвы, шаркнувшей об асфальт. Все звуки в одно мгновение приобрели необъяснимую громкость и чёткость.
Раздался выстрел. Юдин стрелял сквозь шинель. Ткань колыхнулась, задымилась. Пуля, издав чмокнувший звук, ударилась в стену дома позади Смелякова.
Воронин бросился на Юдина и, схватив его за плечи, рывком развернул его, чтобы отвести оружие от Смелякова. Юдин завалился на правый бок под весом лейтенанта и закричал:
— Убью!
Громыхнул второй выстрел. Пуля с визгом скользнула по асфальту и шумно осыпала штукатурку со стены ближайшего дома. Придавленный Ворониным, Юдин бешено извивался, стараясь высвободиться, и лягался.
— Пистолет! Пистолет! — повторял Воронин. — Витя, не заходи с той стороны!
Это продолжалось две-три секунды, затем Юдину удалось каким-то образом вырваться из рук Воронина и ударить лейтенанта локтем в нос. Мокрые шинели громко шуршали, распахивались подолами и разлетались будто чёрные крылья птиц. Смеляков вцепился в Юдина, пытаясь придавить его вооружённую руку, но никак не мог нащупать её. И тут рука с пистолетом сама вылезла из тёмного вороха одежды. Ствол «макарова» метнулся вверх, потом вбок, ударил Виктора в лоб, ускользнул на секунду и в следующий миг опять оказался возле его лица. Жерло было так близко, что Виктор почувствовал запах пороха и масла. Лежавший на спусковом крючке палец дёрнулся.
— Ломай его! Ломай!
Виктор не понял, чей это был голос.
Ещё один выстрел, почти в лицо Смелякову. Ослепительный сноп огня пронёсся перед глазами и умчался в небо, обдав щёку Смелякова жаром.
— Всё, держим, держим…
— Ай, сволочи!
— Заламывай…
Пистолет вывалился из пальцев и громко стукнулся о мокрый асфальт. Только теперь Виктор осознал, что Юдина придавливали к земле и выворачивали ему руку сразу несколько человек. В пылу стремительной схватки он не заметил, как подбежали милиционеры с других посольств и ребята, дежурившие на Кропоткинской улице в гражданской одежде.
— Витя, что ты под пули-то лезешь? — спросил кто-то, встряхивая Смелякова. — Ты в порядке? Покажи лицо… Нет, не задел. А я уж думал, что он тебе половину башки снесёт. Счастливчик ты, Витёк…
— У него кровь над бровью.
— Это он меня просто стукнул…
Юдина ощупывали, выворачивали карманы, он тупо смотрел перед собой невидящими глазами и плакал. Подходили всё новые люди.
— Ребята, никого не задело?
— Нет, всё в норме.
— Мужики, телефон надрывается!
Смеляков услышал телефонный звонок и вспомнил, что телефон звонил давно.
— Витёк, — Воронин поморщился, стискивая левой рукой правое плечо. Должно быть, он вывернул сустав при падении, когда заваливал Юдина. — Витёк, ну подойди же!
Смеляков, прихрамывая, поковылял к будке.
«Странно, ногу почему-то больно. Голеностоп, что ли, вывернул? Или это Юдин лягнул? Он, собака, мастак лягаться.»
Виктор поднял трубку.
— Смеляков слушает.
— Вы что там?
Виктор узнал голос дежурного по отделу.
— Вы совсем, что ли, совесть потеряли? — надрывался голос в трубке. — Я уже столько времени звоню! Вы где шляетесь?
Виктор отодвинул телефонную трубку от уха.
— Не ори, оглохну же, — проворчал он.
— У вас совсем мозгов, что ли, не осталось? Уснули вы там? ЧП! Срочная ориентировка! — кричала трубка. — Записывай! На Московской окружной дороге совершено нападение на сотрудников ГАИ! Преступник завладел оружием, двумя пистолетами, и автомобилем «ГАЗ-24»! Записываешь? Машина светло-серого цвета, голубая полоса вдоль борта, на крыше установлен маячок… Смеляков, ты меня слышишь?
Виктор молча смотрел на «волгу», скользнул взглядом по голубой полосе вдоль борта, рассеянно остановил взор на маячке. Вокруг машины толпились его коллеги. Кто-то из них уже заглянул чемодан, и теперь все говорили наперебой и бурно жестикулировали. Возле заднего колеса неподвижно лежал Юдин с заломленными за спину руками. На блестящем чёрном асфальте виднелось его зыбкое отражение. Рядом сидел на корточках Воронин и курил. Одно за другим зажигались окна в окрестных домах, на улицу выглядывали испуганные люди.
— Смеляков, ты меня слышишь? — кричала трубка. — Чем вы там занимаетесь?
— Чем занимаемся? Работаем…
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
