встретилось препятствие. Ее пробежка, веселая и задорная пробежка по мосткам, вдруг была прервана приближением двух фигур, полностью занявших трехфутовую дощатую дорожку. У Эсмеральды не осталось выхода, кроме как врезаться в них – ей не пришло в голову, что можно спрыгнуть с мостков и просто обежать их. Препятствие было почти священным – но Эсмеральда этого не ведала. Пара состояла из Directrice в безупречных накрахмаленных юбках и важного генерала, под чьим командованием находилась вся эта зона. Он шел мелкими шажками, примериваясь к семенящей поступи Directrice; они обсуждали дела госпиталя и не обращали никакого внимания на клацанье позади. Длинные стройные ноги генерала были облачены в сияющие высокие сапоги, со шпорами, не внушающими, однако, опасности. Эсмеральда, заметив препятствие, решила своим скудным козьим умишком, что оно вполне преодолимо. С широкими и жесткими юбками Directrice ей, конечно, было не справиться, но зато с длинными стройными ногами генерала в сияющих высоких сапогах, со шпорами, не внушающими опасности, – вполне. Однако козочка не заметила, что на бедре генерала висела еще и сабля, словно третья нога, только намного тоньше. И вот, в своей дерзости и неопытности, она решила проскочить между двух настоящих ног. Третью «ногу», что болталась сбоку, она не видела. На trottoir произошло роковое столкновение, и французский генерал упал на землю.
Тем же вечером, исполняя приказ, я отнесла Эсмеральду в прачечную, как раз перед тем, как бельгийка отправлялась домой.
– Вы не возьмете к себе козочку? – спросила ее я.
Спустя два дня, в дождь, я снова отправилась в прачечную. Я очень беспокоилась об Эсмеральде.
– Скажите, я ведь отдала вам мою козочку, мою драгоценную любимую козочку, – как она, моя маленькая? – спросила я.
– Огромное, огромное вам спасибо, мадемуазель. Вчера у нас был роскошный ужин.
Послесловие
Синтия Уоктелл
«На отливе войны»: публикация, отклики и цензура
В конце сентября 1916 года, примерно за полгода до вступления Америки в Первую мировую войну, издательство G. P. Putnam’s Sons выпустило в свет первое издание «На отливе войны», которое продавалось в США по доллару за экземпляр[104]. В одной из рекламных брошюр издательства говорилось: «Мисс Ла Мотт показывает нам войну такой, какой она предстает сегодня: не величественной и славной, а в неприкрытом виде и во всей мерзости, войну, увиденную в эвакуационном госпитале в нескольких милях от французской передовой. Эти зарисовки тяжело читать, но в них звучит правда; это отчеты с передовой, написанные с живейшей горечью – и не отчаявшимся наблюдателем, а научным работником с опытом и мировой репутацией»[105].
Пока за границей бушевала война, книга Ла Мотт предлагала американским читателям отнюдь не романтический взгляд на конфликт. Первая рецензия появилась в журнале Publisher’s Weekly, в ней говорилось: «Мисс Ла Мотт увидела Ужас с большой буквы, грубый, мрачный, жуткий ужас, скопление людских масс, изнуренных донельзя». Автор статьи уточнял: «В своих описаниях она не использует гладкие шаблонные выражения, так что после прочтения книги мы, живущие в комфорте домоседы, принуждены осознать, если не осознали прежде, насколько несостоятельно использовать красивые, удобные фразы для описания этого колоссального бардака – современной войны»[106].
По всей Америке книгу расхваливали как исключительный образец военной прозы. Газета New York Times заявляла: «„На отливе войны“ буквально дышит или, скорее, рыдает, источая искренность»[107]. St. Louis Post-Dispatch отмечал: «Это чтение не из приятных; но чего еще ожидать от книги, в которой столь правдиво обнажены ужасы войны?»[108] А Los Angeles Times в январе 1917 года писала: «Если бы нужно было составить антологию десяти лучших свидетельств о войне, восемь из них принадлежали бы перу Эллен Н. Ла Мотт, отсылая к ее книге „На отливе войны“». Критик с одобрением добавлял: «Еще никто и никогда не писал ничего подобного: это первое реалистичное описание того, что происходит за линией фронта, представленное на суд широкой публики… Мисс Ла Мотт описала войну, и не только во Франции, а войну как таковую»[109].
Тем не менее значительной части целевой аудитории Ла Мотт было отказано в доступе к ее смелой и правдивой прозе. Хотя книга свободно распространялась в Америке, ее сразу запретили в Англии, где она была опубликована в то же время[110]. В начале войны Англия приняла Закон о защите Королевства, который наделял правительство большими свободами по ограничению любых публикаций, критикующих военные действия Великобритании. Было организовано Бюро прессы, которое официально выполняло роль цензора, и как раз сентябрь 1916 года, когда была опубликована книга Ла Мотт, стал месяцем наибольшей его активности[111]. Среди произведений, запрещенных Военным штабом, оказалось и «На отливе войны». (Сегодня оригинальное издание 1916 года можно найти в Британской библиотеке, но появилось оно там только в 1919-м, почти через год после окончания войны.)[112] Книгу после публикации запретили и в воюющей Франции. Как отмечала Ла Мотт в Предисловии к изданию 1934 года, «со времени первой публикации эту небольшую книжку отказывались допускать в Англию и Францию».
В США книгу продолжали продавать даже после того, как страна вступила в войну в апреле 1917 года. Более того, ее продолжали распространять даже после принятия ограничительного Закона о шпионаже в июне 1917 года и Закона о подрывной деятельности в мае 1918-го. Эти два закона значительно ограничили свободу слова в США и позволили генерал-почтмейстеру подвергать цензуре опубликованные книги, которые могут вызвать «неподчинение, предательство, бунт или отказ от службы» или как-либо «затруднять деятельность правительства по ведению войны». Как отмечала Ла Мотт в предисловии 1934 года, «по какому-то недосмотру [„На отливе войны“] продолжала продаваться, хотя запреты и цензура были в самом разгаре».
Книгу продолжали не только продавать после вступления Америки в войну – ее продолжали хвалить. В декабре 1917 года Pearson’s Magazine заявил, что «„На отливе войны“ – это книга, явно заслуживающая внимания: ее стоит прочитать всем, кто хочет узнать правду»[113]. В следующем месяце журнал Issues and Events заявил, что Ла Мотт «оказала человечеству неоценимую услугу». Далее журналист объяснял, что «мировая трагедия, которая разворачивается в Европе и которую, к сожалению, обходят стороной критики нашей ежедневной прессы, в книге Эллен Ла Мотт „На отливе войны“ подвергается скрупулезному и вдумчивому рассмотрению»[114].
Среди читателей военного времени у книги появились как хулители, так и защитники. То, что большинству критиков представлялось правдивым рассказом, для других выглядело ненужной в своей безжалостности фиксацией неприглядных аспектов войны. Рецензент Morning