Она отчетливо услышала хруст где- то внизу спины. Казалось, у Алисы аж искры из глаз полетели, когда он вновь ударил ее об стену, только теперь она еще стукнулась головой. Алиса обмякла в его стальной хватке, наступив каблуком на осколки стекла от рамки с фотографией, упавшей после первого удара.
— Не вздумай упоминать о них, — предупреждающе просипел он Алиса в лицо, и она закашлялась от сигаретной вони. — Такая, как ты, не имеет права говорить о них.
— А такой, как ты, имел право их растерзать настолько, что пришлось собирать по всей кухне? — Жестокие слова необдуманно сорвались с ее языка. Лед в глазах Дмитрия треснул, и река забушевала нечеловеческим гневом. Одной рукой он вцепился в шею Алисы, а другой скользнул под подмышку, и приподнял ее над полом. Она предприняла слабую попытку вырваться, но Дмитрий лишь сильнее сжал руку на шее. Если бы он еще чуть-чуть усилил хватку, то переломил бы Алису, как безмозглую курицу. В глазах у нее потемнело, и Алиса засипела, как подбитая собака. Воздуха в легких совсем не осталось. Как же глупо умереть из-за языка без костей.
— Откуда у тебя он?.. — Удивленно прохрипел Дмитрий. Он убрал свою руку, а после и вовсе отпустил. Алиса свалилась на пол беспомощной тряпичной куклой. Осколки от разбитой рамки впились в бедро, распоров ткань темных брюк и порезав кожу, как тончайший шелк. Колющая боль помогла Алисе совладать с собой, и она подняла взгляд на бармена, заметив, что левая рука уверенно сжимала револьвер Джонатана. Дуло смотрело прямиком меж глаз Дмитрия.
— Я расколол звезду за нее, — голос Друга чудовищным эхом отразился от стен чужой прихожей. Никакой мягкости, девичьего звона, ветрености, невинности. Лишь звериный рык. — И твой череп расколю.
— Ты такая же, как он? — Дмитрий одним движением попытался выхватить револьвер. Друг в ответ нажал на курок, но пуля угодила в потолок, а Алиса никак не могла найти слов на произошедшее несколько секунд назад. Как Другу удалось прорваться наружу? И почему он не делал этого раньше?
«— У меня еще будет время для вопросов» — заключила Алиса, и пнула Дмитрия в колено, пока он отказывался выпускать револьвер из рук. Для него ее пинок оказался как слону дробинка, поэтому, воспользовавшись тем, что Друг тоже держался за оружие, как мертвец за последнюю нить жизни, Алиса подтянулась наверх и укусила бармена за ту самую руку. От неожиданности он зашипел и выпустил револьвер. Алиса же в очередной раз ударилась спиной об стену, в этот раз, к счастью, не оказавшись на полу.
— Ты мне все объяснишь, — выдавила Алиса, глотая вязкую слюну, локтем упав на комод.
— Я просто защищал тебя, — выдохнул Друг, словно его ударили под дых. По венам Алиса ощутила незнакомую ей дрожь, которая оставляла за собой едва болезненный шлейф, как царапинки от маленьких когтей котенка. Похоже, ее извечный товарищ и сам не знал, что сделал только что.
— Объяснять нечего, — Дмитрий тоже ткнулся спиной в противоположную стену и уперся ладонями в колени. — Это ты должна мне рассказать правду.
— Ничего ты не должна. Один выстрел — все проблемы решены, — Алиса проигнорировала Друга, и сосредоточила все свое рассеянное в тот момент внимание на бармене.
— Это ты мне скажи. Почему ты хочешь убить Джонатана? Разве двух смертей тебе недостаточно? — Алиса не принимала убийство, как нечто легкое, повседневное и само собой разумеющееся. Друг всегда был не прочь пролить чью-то кровь до последнего вздоха. Лайла тоже не чуралась того, чтобы отнять чужую жизнь. Алиса сама собиралась привести Джонатана прямо в лапы Дмитрия, что, наверное, в свою очередь, и было убийством, которое должно окрасить ее ладони в алый. Но если человек, с которым она умудрилась заключить сделку на имени, был просто помешанным на смертях маньяком, то лучше Алиса сама его задушит.
— Мне будет достаточно одной смерти. Смерти Джонатана, — Дмитрий залез в задний карман брюк и выудил оттуда смятую пачку сигарет. Он достал одну из них губами и зажал меж зубов, а после прикурил, расслабленно выпуская клубок дыма. Алиса поморщилась от неприятного запаха, сдерживая кашель.
— Я все еще могу убить его, — предложил Друг. Алиса провела кончиком языка по небу, чтобы бранные слова не посыпались из нее, как новости с радио.
— Я не убивал Вивиан и Лили, — голос Дмитрия треснул, как разбитый бокал. Такая чистая искренность подкупала, но Алиса не торопилась всецело доверять ему. Слишком много лжи было вокруг, а особенно внутри самой Алисы. — Джонатан убил мою жену и маленькую племянницу, что мне оставила сестра после несчастного случая. Моя сестра умирала в мучениях и попросила меня воспитать Лили. Джонатан был тогда рядом. Он все слышал и видел. И все же это не помешало ему разорвать Лили на куски. Вся кухня была залита кровью, а на стенах были куски внутренностей.
— И ты отсидел за то, что сотворил он? Почему он решил подставить именно тебя? — Алисе слабо верилось в подобную жестокость со стороны Джонатана. Он был странным, чудаковатым, одиноким, но никак не бессердечным убийцей.
Вильцгейм не покончил с Алисой. Он заботливо укутал ее в одеяло и уложил в собственной спальне. Эти пальцы не могли бездушно сжимать нож для расчленения детей.
И в то же время этот человек натравил королевских псов на их родной дом. По его подсказке, в этом Алиса не сомневалась, погибло немало ребят, которые просто хотели жить.
В таком случае, Алиса была готова полностью поверить Дмитрию.
— Это я и собираюсь у него спросить перед тем, как он сдохнет, — Дмитрий прикусил сигарету с такой силой, что прокусил фильтр и она упала перед ним на паркет. — Он монстр, Алиса. Поэтому сейчас я спрашиваю тебя: ты такая же, как он?
— Что ты имеешь в виду? Я точно не собираюсь расчленять безвинных детишек.
— Изумрудные искры, животный рык… — перечислял Дмитрий. — Ты тоже неудачный эксперимент?
— Он сам ошибка природы.
— Ты же понимаешь, что за его правду, я тоже должна сказать хоть что-то честно, — вздохнула Алиса, обратившись к Другу. Дмитрий — единственный человек, кто узнал о ее связи с Другом. — В моей голове живет еще один человек.
— Это называется психическое расстройство, — лениво усмехнулся Дмитрий и Алисе захотелось ему врезать кулаком да посильнее, чтобы стереть эту усмешку с его наглого лица в шрамах. Возможно она добавила бы парочку новых на его губы.
— Если бы все было так просто. Он со мной с самого рождения. И это он пытался в
