с моей комнатой. Я всегда держала дверь из моей комнаты в эту спальню открытой, чтобы слышать малыша. Чуткий сон телохранителя и привычка отслеживать все посторонние звуки даже во сне, очень пригодились мне, когда я сменила эту роль на роль мамы. Но этим вечером, когда Алешка уснул, я вышла из его спальни и крепко прикрыла дверь.
И тут же оказалась в жарких объятиях мужа. Мы целовались, как сумасшедшие и вскоре оказались в кровати уже без одежды. Но на этот раз мы любили друг друга нежно, трепетно, неторопливо. Сладкие ласки любимого доводили меня до состояния полной невменяемости, когда весь мир сузился до ощущения его ладоней, губ на мне, до дикого желания, чтобы он, наконец, вошел в меня.
Я очень старалась стонать как можно тише, чтобы не разбудить ребенка, но мне это давалось с большим трудом. Я закрывала себе рот рукой или впиваясь губами в губы Инваара. Я требовала, чтобы он входил в меня сильнее, глубже и сама подавалась к нему бедрами.
— Ты задолжала мне супружеский долг, — говорил он, покрывая поцелуями мое тело. — Еще и проценты накапали.
— Ты, кстати, тоже мне его задолжал, — ответила я и, развернув мужчину на спину, села сверху и начала двигаться в своем темпе, быстро доведя нас обоих до оргазма.
Потом мы долго лежали, крепко обнявшись и шепотом разговаривали. Нам было о чем поговорить. Надо было рассказать друг другу то, чем мы жили все это время и сколько всего произошло.
Я думала, что такая близость между супругами возникает за годы совместной жизни, но тут было ощущение, будто мы всегда были рядом. Ощущение какой-то общности, тепла и нежности.
Мы любили друг друга всю ночь, делая небольшие перерывы, чтобы отдохнуть и поговорить.
Целуя и посасывая мою грудь, он восхищенно заявил:
— После рождения сына она стала еще прекрасней.
— Скорее, после его кормления, — тихо смеялась я.
Под утро мы ненадолго все же уснули. А утром Инвар встал и начал собираться. Я с сожалением тоже поднялась с кровати — проводить его до двери.
— Я вернусь через две недели! — пообещал он, нежно целуя меня на прощанье.
Но через две недели он не вернулся.
Глава 18
Алиса
После отъезда Инвара Евгений Михайлович заходил ко мне каждый день. Узнавал, как у меня дела, все ли в порядке. И в какой-то момент я заподозрила, что еще и приставил кого-то за мной присматривать. Будь я обычным человеком, вряд ли бы это заметила — соглядатаи явно хорошо маскировались. Но у меня способность видеть невидимое, так что я легко отслеживала спрятавшегося в незаметной нише в холле больницы или за деревом в парке человека. Сперва испугалась, но Петровский подтвердил мое подозрение, что это его люди меня охраняют и я успокоилась. Присматривали они не только за мной, но и за Алешкой, что было для меня важнее всего.
Мне предстояли еще почти три недели практики в больнице, так что особо скучать и расслабляться мне было некогда. Но я все равно очень скучала по Инвару. И ведь виделись до этого всего ничего, что со мной вдруг произошло? Серые глаза и сногсшибательная улыбка снились мне каждую ночь.
Когда через две недели он не вернулся, я начала переживать. С каждым днем я нервничала все больше, поэтому когда к нам в очередной раз пришел Евгений Михайлович и выглядел мрачнее тучи, я почувствовала, что у меня дрожат руки и подкашиваются ноги.
— Что случилось? — дрожащим голосом спросила я. — Инвар?
— Давайте сперва присядем, — предложил он и проследовал в гостиную, где мы заняли два рядом стоящих кресла.
— На корабль Инвара, на котором он следовал из Ситаи, напали пираты, — начал он, не пытаясь как-то подсластить пилюлю и откладывать неприятные вести. — Не выжил никто, пленных они не брали. Но тела обнаружили не все.
Если бы не сидела, я, наверное, тут же рухнула бы на пол.
— Его тела не обнаружили?
— Да, его среди найденных погибших нет. Но это море, многие тела просто затонули.
Я резким движением дернула на себе рукав наверх и выдохнула с облегчением.
— Он жив! — с воодушевлением воскликнула я и сунула под нос Петровскому по-прежнему яркую и четкую брачную метку.
В глазах Евгения Михайловича засветилась надежда.
— Я плохо разбираюсь в брачных метках и обрядах, но хочу верить, что это так.
— Да, после смерти одного из супругов брачная метка у второго исчезает. Моя метка яркая и четкая. Инвар жив! — уже уверенно сказала я.
— Это многое меняет. Значит, необходимо подготовить и отправить поисковую группу. Простите, я должен идти — мне нужно срочно связаться с императором.
— Конечно. Держите, пожалуйста, меня в курсе.
— Обязательно! — заверил он и покинул мой дом.
Успокоилась ли я после этого? Нет, конечно! Самый первый страх схлынул и появилась надежда. Слабая, но она придавала сил и желания что-то делать, как-то действовать, искать любимого. Но что я могу сделать?
Сидеть спокойно дома было невозможно и я, оставив Алешку под присмотром Берты, пока не пришла Элен, отправилась в больницу. Моя ночная смена начиналась только через час, но там всегда было, чем заняться, а главное — бесконечные больные со своими проблемами совершенно не давали погрязнуть в своих невеселых мыслях.
Пришла я вовремя — за мной как раз собирались отправлять посыльного. Оказалось, что в большом доходном доме на соседней улице произошел пожар, много пострадавших и каждый целитель на вес золота.
Пострадавшие были разные: кто-то получил серьезные ожоги, кто-то — отравление угарным газом, а кто-то пытался спастись от огня, прыгая из окон второго и третьего этажей и получили различные травмы и переломы. Я погрузилась в работу — проверить внутренние незаметные повреждения, указав лекарям, на что обратить внимание, определить локацию повреждений, а порой и проверить труп — а вдруг он все же жив и только моим внутренним взором можно определить это.
Надо ли говорить о том, что к утру я падала без сил? Ко мне подошел Эрвин, который тоже работал всю ночь, спасая пострадавших, изучил мое лицо и сказал:
— У меня в кабинете сейчас пусто, приляг на кушетку, поспи хотя бы час, иначе с тебя все равно толку не будет.
Я не стала отбрыкиваться и, пошатываясь, поползла в кабинет главврача. Едва успела добраться до кушетки и, кажется, не успела даже опустить голову на небольшую жесткую подушечку, как отключилась.
Во сне я снова увидела родные серые глаза. Но улыбки на лице Инвара не было.
