по моему телу, разгоняя раздражения и вызывая новый виток возбуждения.
Когда тебя ласкают — это неимоверно приятно. Сначала ты смущаешься, потом плавишься от удовольствия и боишься издать хоть один лишний, но в какой-то момент приходишь к тому, что тоже хочешь сделать для этих мужчин что-то. Я уже пробовала сегодня так с Джейкобом. И была весьма не против продолжить.
Сейчас был самый удобный момент: я лежала на боку, лицом к Джейкобу. Сначала я потянулась рукой к его щеке — мне давно хотелось потрогать это идеальное лицо, твердый подбородок. Ощутить чужую кожу. Не грубую, а очень гладкую и приятную. Скользнуть пальцами по мужским губам — они такие же чувствительные, как у женщин?
Ох, ошибка! Я думала всего лишь потрогать их и продолжить свое исследование, как Джейкоб игриво прикусил мои пальцы и втянул в свой рот. Вот же!.. Еще и облизывает их, посасывает, словно у него во рту мой язык, а не пальцы! Я быстро вытащила их и поймала насмешливый взгляд. Вот кто обожает меня смущать!
Но сам виноват, что дальнейшее исследование его шикарного тела мне придется проводить не сухими, а мокрыми пальцами! Если, конечно, руки Даррена, совершенно по-хозяйски гладящие меня между бедер не доведут меня до полностью бессознательного и невменяемого состояния.
Я скользнула по шее, мощной накачанной груди и погладила пальцами маленький мужские соски. Не получив никакой реакции, спросила:
— Неприятно? Мне нравилось…
— Вовсе нет, — ответил, Джейкоб, который бессовестно скопировал мои движения, положив руки на мою грудь и чуть сжав мои соски. — Обыкновенное приятное прикосновение от тебя, сладкая. Мы разные, чувствительность разные. У мужчин редко бывают чувствительные соски, не говоря уже о том, чтобы сравнивать их по чувствительности с женскими.
На этом Джейкоб замолчал и сжал один мой сосок большим и указательным пальцем, выбив из меня все дыхание.
— Вот так мне намного приятнее, — шепнул он мне на ухо.
— А как тебе еще приятно? Где тебя можно касаться, чтобы сделать хорошо? — спросила я, с трудом сдерживая очередной стон наслаждения.
Джейкоб бесстыдно потерся своим членом о мое бедро:
— Я не очень чувствительный, сладкая. Получаю наслаждение либо в тебе, либо наблюдая за собой. Если ты, например, хочешь сделать мне приятное, то можешь сама, своими пальцами довести себя при мне до пика удовольствия. Вот тогда мне будет очень хорошо. Я гарантирую, что смогу кончить вместе с тобой от такого зрелища.
Джейкоб… слишком бесстыден! Разве можно такое говорить?! Но почему-то от его слов я ощутила не ужас, а еще сильнее растекающийся по телу жар. Внезапно Джейкоб навис надо мной, заставив лечь прямо на спину. Его колено раздвинуло мои бедра, а сам он устроился между ними. Исчезли ласки Даррена — я заметила, как он отодвинулся от нас и смотрел на меня горящими глазами, в то время как рукой медленно, почти лениво, гладил свой член.
Мое сознание от увиденной картины словно расплылось, лишь то, что Джейкоб толкнулся внутрь меня, заставило оторваться от Даррена. Распирало. Неверно. Джейкоб наполнял меня медленно и неумолимо, двигаясь медленными толчками, от которых внутри все плавилось от удовольствия.
— Вот так мне хорошо сладкая, — шепнул он — его голос и впрямь звучал как-то иначе от наслаждения.
— И мне, — с трудом выдавила я, обхватывая его за плечи и стараясь сильнее прижаться бедрами.
— Кажется, недостаточно хорошо, — усмехнулся Джейкоб, после чего двинулся намного резче.
Сильнее. Глубже. Выбивая из меня последние остатки разума и затапливая наслаждением.
Глава 10
После ночи все тело ныло. Приятно ныло, пусть и в слегка… неожиданных местах. Я потянулась на кровати и обнаружила, что лежу одна. Да уж, интересные у меня мужчины — исчезают сразу на утро. Зато никаких сюрпризов, все стабильно.
Я слезла с кровати, невольно поморщившись: а ночь выдалась куда более бурной, чем первая. Но и более приятной. Постарался и Джейкоб, и Даррен — моих сил хватило на них обоих во всех смыслах.
А у них хватило совести оставить меня чистой в не менее чистой постели. И даже завтрак поставить на тумбочку. Интересные мужчины, но хотя бы заботливые. Я усмехнулась, стащила тарелку с едой с магического подноса, на котором был начерчен знак, не позволяющий еде остывать.
Доела, с тоской взглянула на платье, шнуровку которого Джейкоб вчера все-таки порвал. А жаль, оно мне понравилось. Но не могли же они снова оставить меня одну, но на этот раз еще и без одежды, в которой можно выйти? Или им так понравилось «извиняться», что они решили повторить? И заодно проверить нервы своей фаворитки.
Я прошла к шкафу и с некоторым удивлением поняла, что он забит одеждой на любой вкус. И все моего размера и тех фасонов и цветов, которые я предпочитала.
На этом приятности не закончились. Стоило мне выйти из спальни, как я услышала тихие мужские голоса: Даррен с Джейкоб о чем-то разговаривали в полголоса. Стоило мне сделать пару шагов, как Даррен спросил:
— Выспалась, Оливия?
— Да, вполне.
— И позавтракала. Прекрасно, — сказал Джейкоб. — Значит, можно сразу к делам.
Я вышла в гостиную: два мужчины сидели за небольшим круглым столиком, возле которого стояло третье пустое кресло. Я так понимаю, что это для меня? Даррен подтвердил мои догадки: встал и отодвинул кресло, жестом предлагая присесть, что я и сделала.
— Какие дела? — поинтересовалась я, стоило мне усесться.
— Большие и очень срочные, — усмехнулся Джейкоб. — Надо как следует представить обществу нашу фаворитку, а также передать тебе все положенные полномочия.
— Полномочия? — удивилась я.
— Именно, у тебя их будет немало. Но сначала надо организовать закрытый бал, где мы представим тебя как фаворитку. Там будут только наши союзники. Те, кто поддерживают нас. И те, кто понимают, что фаворитка — очень важная фигура для нашего королевства, — сказал Даррен, накрывая мою руку, лежащую на подлокотнике, своей рукой.
Он улыбался так, словно я была не случайно подошедшей девушкой, а кем-то особенным. Что-то в этом не сходилось.
— После бала Элизабет передаст тебе
