чтобы вы с ней не пересеклись, но беда в том, что Эваланжелина — дочь покойной жены нашего советника, в которой он души не чает. Он хороший и мудрый советник, но избаловал ее безмерно. Потому совершенно не ясно, что она еще умудрится сделать.
— А ты мы почистили всех ненадежных слуг, заставили насторожиться оставшихся, которые обязательно передадут новым, что мы строги и безжалостны, когда дело касается подкупа. Вот поэтому мы сегодня и так долго, — неловко улыбнулся Джейкоб. — И снова готовы извиняться за то, что заставили тебя ждать. Только уже вдвоем.
Даррен умел извиняться ничуть не хуже Джейкоба. Не так яростно и страстно, чуть более нежно, но с таким энтузиазмом, что голову я потеряла быстрее, чем мы оказались в постели.
Мне все еще было странно: и от мыслей, что я сплю одновременно с двумя мужчинами, и от ощущений. Но изменения были существенны: место настороженности и напряженности заняло предвкушение.
Немало этому способствовало и то, что мне объяснили, что из себя представляют фаворитки. Никогда не мечтала стать той, кому руку не подадут в приличном обществе. Никогда не хотела стать любовницей, той, кем пользуются без обязательств, обыкновенной игрушкой. После рассказа Элизабет я почувствовала, что все внутренние барьеры, все неприятие к нынешнему статусу если не ушло, то в значительной степени угасло.
И сейчас, когда я сидела на кровати, прижимаясь спиной к Джейкобу, а Даррен целовал меня, я ощущала лишь удовольствие и расслабленность. Чувство, что я делаю что-то неправильно и запретное, утихло.
Я выдохнула в губы Даррену, который выцеловывал мои губы, мой рот, который сминал мою грудь, не обращая внимания на одежду. Барьер из ткани предавал даже некоторую остроту происходящему: ощущение, как горячая рука Джейкоба гладит мой живот, не проникая под платье, казалось даже сильнее.
Нет, не сильнее. Стоило Даррену коснуться моей оголенной шеи, как мурашки побежали по коже, а сама я застонала, сильнее вжимаясь в Джейкоба. И даже то, что я ощущала его возбуждение, меня больше дразнило, чем вызывало желание отпрянуть.
— Эти платья! Кто их придумывает? — зашипел сзади Джейкоб, пытаясь развязать шнуровку.
— Тот, у кого вы их покупаете, — с прерывистым вдохом ответила я.
— Зачем?! — рычал Джейкоб, явно запутавшись в шнуровке — тут она была заковыристая, я сама не сразу разобралась.
— Зачем носят платья или зачем покупают? — хихикнула я, но мне тут же стало не до смеха: Даррен, в отличие от брата, на разговоры не отвлекался, и обхватил губами мой сосок, полностью игнорируя тот факт, что платье так и не сняли.
Даже не на голой коже ощущения были яркими и сильными. Внизу живота начало скапливаться тепло, свидетельствующее о том, что я совершенно не против зайти дальше. Намного дальше ласк руками и губами.
— Есть, — победный возглас Джейкоба свидетельствовал о том, что он наконец-то одолел шнуровку.
Большие чуть шершавые ладони тут же заскользили по спине, оглаживая и сжимая. Даррен времени не терял: приподнял юбку и скользнул рукой по обнаженному бедру.
Мое дыхание сбилось, а я сама чувствовала себя невероятно возбужденной, хотя еще ничего толком не произошло. Однако тело говорило об ином: оно горело и плавилось. Мне казалось, что я выдыхаю удивительно горячий воздух, удивительно, как Даррен с Джейкобом этого не заметили?
Хотя, кажется, у них были свои способы определения моей готовности. Наглая рука Даррен скользнула между ног, вырвав у меня очередной стон.
— Уже влажная? — тихо сказал Даррен, а на его лице появился восторг и предвкушение.
И еще гордость. Если бы не смесь этих чувств, думаю, я бы сгорела со стыда. А так я лишь улыбнулась, давая разрешение творить все, что этим двум роскошным мужчинам вздумается.
И они не медлили…
Даррен буквально отобрал меня у Джейкоба, чтобы переложить на кровать как куклу. Тут же навис надо мной, зацеловывая, пока его руки скользили между моих бедер и ласкали самую чувствительную точку.
— Это уже наглость, — зло рыкнул Джейкоб.
Я перевела взгляд в его сторону: Джейкоб раздевался, швыряя одежду куда-то на пол. С ремнем возиться не стал, дернул и порвал, чтобы сбросить остатки куда-то туда, куда улетела рубашка. За всем этим последовали штаны и нижнее белье.
Не то что Даррен целовал и ласкал меня недостаточно увлекательно, поэтому я смела отвлекаться. Но Джейкоб! Джейкоб был невероятно хорош, настолько, что мой взгляд словно приклеился к нему. Хорош, Джейкоб хорош.
Кстати, а в чем наглость? В том, что пока Джейкоб там раздевался, Даррен активно извинялся?
— Даррен, имей совесть! — рыкнул Джейкоб.
— Я предпочту иметь нашу прекрасную Лив, — огрызнулся тот.
— Прошлой ночью как раз, — напомнил Джейкоб. — Так что не наглей и позволь мне заняться сладкой.
— Наглеть? — усмехнулся Джейкоб, отрываясь от моей шеи. — Может тебе не стоит наглеть? Думаешь, я не знаю, чем вы тут занимались, пока я разбирался с дворцовыми делами? И что, в отличие от меня, ты успел извинить?
— Да что…
— Тц, — зло выдавила я, пытаясь выползти из-под Даррена.
— Лив? — спросили меня два мужчины одновременно. — Что-то не так?
— Кто-то не так, — передразнила я их. — Если вы намерены спорить, а не заниматься любовью, то я пойду куда-нибудь посплю. От своих обязанностей фаворитки не отказываюсь, так что, как доспорите или подеретесь, можете разбудить.
— Э…
— А сейчас позвольте. Я не опустилась настолько, чтобы спать с теми, кому интереснее спор, чем я сама, — раздраженно заметила я.
На самом деле, не так уж я была раздражена. Заведена, распалена — да, а вот злости не было. Может, небольшая обида, что эти два мужчины, которым по возрасту и по должности положено быть серьезными и разумными, спорят как дети, не способные поделить игрушку. Или я и впрямь для них сродни игрушки?
Я прищурилась и посмотрела сначала в глаза Джейкобу, а потом Даррену. Нет, не играли, иначе не выглядели бы настолько растерянными и виноватыми.
— Мы исправимся, — первым нарушил молчание Джейкоб.
— Прямо сейчас, — сказал Даррен, ложась сбоку от меня.
Со второго лег Джейкоб. Вот так бы сразу. Четыре руки скользили
